Декабрь. С царевичем Иваном и любимой дружиной царь двинулся к берегам Волхова, опустошая все на своем пути от первого города бывшего Тверского княжества — Клина до Ильменя. Смертоносный легион вел настоящую войну: убийства, грабеж и там, где никто и не мыслил о неприятеле, не знал вины за собою, где мирные подданные пытались встречать государя как отца и защитника.
Старая Русса, входившая в опричнину, избежала гнева Грозного.
1570 г. 2 января в Новгород вошли передовые части Иванова войска, окружив его со всех сторон заставами. Опечатали церкви и монастыри, дома богатых граждан. Многих похватали в ожидании приезда царя. Тот прибыл вечером 6-го на Городище, а 8 января вступил в Новгород. Начались грабежи, судилища, казни... По словам летописца, разрушение продолжалось в течение шести недель.
12 февраля утомленный царь призвал с каждой улицы по одному из оставшихся именитых граждан и тихо сказал: “Молите Господа о нашем благочестивом царском державстве, о христолюбивом воинстве, да побеждаем всех врагов, видимых и невидимых! …Да умолкнет плач и стенания! Живите и благоденствуйте в сем граде!”. Отправив несметную добычу святотатства и грабежа в столицу, Иван выехал во Псков...
Последствия царского погрома еще долго отзывались в Новгороде, долго свозили умерших и тела всплывающих утопленников к ц. Рождества в Поле”. Истребление хлебных запасов и домашнего скота вызвало страшный голод, и болезни. “Голод и мор, — подчеркивал Карамзин, — помогали тирану опустошать Россию”.
Моровое поветрие обрушилось и на Тихвин. Исстрадался город, казалось, не будет конца беде. И тут открылось горожанам, что их спасет, Богоматерь, лишь принесут они к себе Ее чудную икону из Старой Руссы. И двинулись тихвинцы с мольбою отпустить с ними святыню. Сердобольные рушане пошли навстречу. На своих плечах те унесли чудотворную икону, обнесли вокруг города, и мор совершенно прекратился.
Зато на Старую Руссу обрушились новые беды: то мор, то пожары, то войны. Рушане пытались вернуть икону, но тихвинцы воспротивились, считая ее уже своей святыней... И так продолжалось ровно три столетия.
1571 г. Сухое лето. “Ставили на избах бочки с водою у дымниц, да веники на шестах”. Было запрещено топить в помещениях. Жители сооружали печи для хлеба на огородах... Лишь 17 июня “во весь день было мрачно, да и дождь весь день шел, да и день студен был...”. А затем мороз побил яровые и озимые хлеба. На Руси вспыхнул “мор силен, якоже многие грады и села запустеша”. Летописи молчат о потерях в Старой Руссе, но можно судить по Новгороду, где погибло десять тысяч. И это после Иванова погрома!