Учитывая известную роль Никона в истории Старой Руссы, кратко охарактеризуем его. Родился он в семье мордовского крестьянина. В 19 лет стал священником в своем с. Вельдеманово. 30-ти лет постригся в монахи, через восемь — он уже игумен одного из монастырей. Своей энергией и смелостью обратил на себя внимание царя Алексея, был переведен в Москву, затем в 1648 г. — митрополитом в Новгород. В 1652 г. возведен в сан патриарха.
В Руссе и южном Приильменье с давних времен существовало церковное землевладение по жалованным грамотам еще киевских князей. Иван III Резко сократил его. Однако уже первый царь новой династии — Михаил Федорович — дал грамоту монастырю Спаса Преображения на владение подгородной слободой Выстрикиной.
Через патриарха Никона иверцы добились приписки к ним Спасо-Преображенского монастыря с его 160 деревнями, землями и угодьями. Аппетит разгорался, и они получили “во веки неподвижно” 11 погостов Старорусского уезда, то есть еще 270 деревень с крестьянами, “лесные угодья, рыбные и звериные ловли, бобровые гоны”.
И без того тяжелое положение крестьян еще более ухудшилось. Монастырь, помимо оброка, требовал плотников, каменщиков, косцов, рыбаков, бесчисленное количество подвод для перевозки соли, припасов дров. В Новгород за известью в 1665 г. были посланы чуть ли не поголовно все крестьяне Околорусья — 700 подвод. В Воскресенский монастырь под Москвой в каменщики были направлены каждый четвертый или пятый работник из одного многосемейного тягла. И если крестьяне были освобождены от “ямской гоньбы”, то по-прежнему несли солдатчину, починку дорог, мостов и другие государственные повинности.
Крестьяне посылали челобитчиков к Никону, но патриарх был глух к мольбам “своих сирот”. Хуже того, глава церкви христовой приказал за ослушание “бить их кнутом нещадно и скованными посылать в Воскресенский монастырь”. И все же, несмотря на наказания, крестьяне Околорусья отказывались сплавлять лес и возить дрова к солеварням. Для сбора оброка монастырским властям приходилось посылать не только своих приказчиков и рассыльщиков, но даже стрельцов.
Привилегированным положением Иверского монастыря были недовольны и посадские люди Старой Руссы. В одной из их челобитных царю говорилось: “... к варничному соляному промыслу дров сечь и припасать негде. В Старорусском уезде все их монастырские вотчины, а иных вотчин малое число и те в неугодных местах. И оттого нам великое разорение… Гоняем дрова из Новгородского и Торопецкого уездов”. Монахи, в свою очередь, жаловались Никону, что посадские солевары перехватывают их дрововозов и платят им дороже, что старорусский воевода и подьячие чинят “насилия над старцами и служащими вплоть до избиения их в съезжей избе”.