— Ну я тут всего второй день, по правде сказать, — Дейв почему-то не знал, что ответить. — А почему? Почему его так прозвали?
Оглядевшись по сторонам, прищурившись, Кроу смотрел на парня несколько секунд, словно прикидывая все «за» и «против».
— Сложно сказать, места тут старые, очень старые, то место издавна обходили стороной, еще мой дед туда в лес не ходил, и его прадед тоже скот не пас в той стороне. Дела там нечистые творились всегда, работники оттуда или бежали через неделю, или их больше не видели. Потом и вообще прислугу стали привозить издалека, местные не шли ни за какие деньги. Да и сейчас не пойдут. Говорили, сам черт на шабаши туда является да зверушку свою покормить. Вот что вам скажу, не стоит говорить местным, что вы оттуда, спросят — говорите: «По работе, в места ваши ненадолго». А если совсем худо станет, меня найдите, третий дом с края деревни, с флюгером, не пройдете. Приходите в любое время, не стесняйтесь, — на этом мистер Кроу поднялся и откланялся.
— Спасибо. Было приятно познакомиться, — только и смог вымолвить Дейв. — А что за зверушку?
— О, взаимно! Так паука! — уже в дверях крикнул старик и вышел.
Дейв сидел и пытался думать. Бред? Местный сумасшедший старикашка, верящий в сказки? Но, надо сказать, старик производил самое что ни на есть положительное впечатление. И назвать его сумасшедшим было сложно. Парень долго смотрел на безрадостную картину за окном. Как скрылся мистер Кроу за поворотом. Как голые деревья колыхались от крупных капель дождя, а серая высохшая трава превращалась в мокрую кашу. Тут, за маленьким окном, казалось, очень уютно, хотелось так и сидеть под треск камина, пить вино, от которого не дерет бешеной жаждой горло, и смотреть сквозь резные занавески на мокрое стекло, по которому не спеша сползали капли. Мысли путались, терялись в дожде и пропадали в осеннем ненастье.
Выходить наружу совсем не хотелось, и особенно почему-то не хотелось возвращаться в Корабелло, а от мысли о необходимости проходить мимо паука становилось и вовсе не по себе. Дейв просидел почти до вечера, даже поймал себя на мысли, что не так уж и плохо провел день, а завтрак потихоньку перетек в обед. Народу становилось все больше, приближался вечер. И пришлось двинуться в обратный путь, ибо возвращаться ночью и вовсе не хотелось.
Если деревенская улочка даже в такую погоду была людна, детвора бесилась на улице и бегала по лужам, а местные то и дело мелькали у домов, то за границей деревни опять стало, мягко говоря, прискорбно. Дорога уводила от людей вверх по склону, где уже виднелись черные башни Корабелло. Тьма сгущалась очень быстро, и уже через четверть часа стало достаточно темно, чтобы различать только силуэты деревьев в темноте. Еще даже не подходя к поместью, Дейв с ужасом заметил, что чертов паук смотрит на его светящимися в темноте алыми глазами. По спине пробежала липкая и холодная волна, рассеявшись где-то в коленях, которые тут же стали ватными. Можно не сомневаться, в темноте отчетливо сверкали два глаза, будто в них горел огонь из самого ада. Медленно и пытаясь унять дыхание и пульс, который бил практически в горле, парень подходил к забору, делать было нечего: или возвращаться по ночи обратно в деревню и сидеть всю ночь в кабаке, или пройти метров двести мимо этой работы психически тронутого мастера. Вбежав в калитку и кинувшись ко входной двери, Дейв влетел в дом и, уже почти поднявшись к себе, услышал снизу практически визг — из кухни выбежала Майя.