Костя перевел взгляд с него на Васю и тихо хрюкнул, сдерживая смешок – батюшка, искренне религиозный человек, и представитель лесной нечисти за одним столом, вот бы рассказать кому.
Они закончили с последними приготовлениями, и все устроились за столом на веранде. Семен сидел на ее резном ограждении, а Полкан сунул морду под него.
Дед разлил всем вишневой наливки и поднялся, взяв слово.
– Ну что, Константин, – сказал он, глядя на внука и искренне улыбаясь. – Лето прошло, как говорится, надо двигаться дальше. Как бы тебе страшно ни было, я уверен, ты справишься. И помни, что мы с бабкой тебя всегда рады видеть у нас.
– Спасибо, дед! И тебе, ба, – Костя отсалютовал им рюмкой. – Вы это… простите, что от меня помощи толком не было, – он переглянулся с Васей. – Если в отпуск отпустят, я обязательно приеду.
– Ну ты к нам сюда не батрачить ехал, а отдыхать, так что, чем смог, тем помог, за то тебе спасибо, – отмахнулся дед. С речами на том покончили, выпили за все хорошее и принялись ужинать, стараясь обсуждать больше позитивное, чем наоборот.
– Ох, я буду скучать по этим пирожкам, – Вася поднес один – с капустой, к лицу и втянул носом изумительный аромат.
– А ты-то с чего? – дед Митя едва своим пирожком не подавился. – Приходи в любое время, мы тебе всегда рады.
– Что ж я буду ходить к вам да объедать вас? – удивился Вася. Но и баба Люба заверила его, что будет рада его видеть как можно чаще.
– Будешь есть за меня, – подмигнул ему Костя.
Спорить Вася не стал, решив, что изредка и, правда, мог бы наведываться в этот дом.
Они просидели до позднего вечера, потихоньку опустошая графин с наливкой, преимущественно, конечно, усилиями деда и батюшки.
В конечном итоге батюшка был не в состоянии куда-либо идти и его решили оставить спать на диване. Дед тоже храпел, а бабушку Костя отправил отдыхать сам.
– Мы с Васей управимся с посудой, иди. Ты готовила, теперь отдыхай, – улыбнулся он.
– Не засиживайтесь, тебе завтра на автобус, – напомнила бабушка, потрепав его по волосам, а потом, зайдя за шторку, тайком перекрестила внука.
Когда в доме все стихло, Вася шагнул к Косте и обнял его.
– Не грусти, – шепнул он, их лбы соприкоснулись.
Луна светила необыкновенно ярко, даже свет дополнительный не был нужен.
– Не могу, – ответил Костя глухо, впервые ощутив, как горло сдавило. Он не помнил, когда в последний раз плакал, но сейчас вдруг хотелось. – Ты ведь тоже будешь грустить, правда? – спросил он.
Как всегда легко считав его эмоции, Василек запутался пальцами в его светлых волосах, нежно помассировал голову и подул на челку, помогая чувствам вырваться наружу, а когда по щеке Кости покатилась слезинка и сверкнула в лунном свете, собрал ее губами.