Или все было по-другому? Может быть, я сам сбиваю себя с толку? И Босс просто выложил мне все как есть?
Может быть. Парни вроде меня... кто привык все время заглядывать за угол, тот плохо видит у себя под носом. Чем правдоподобней объяснение, тем меньше он ему верит. Босс мог играть со мной в открытую. Я был абсолютно уверен, что это не так, но все-таки он мог играть со мной в открытую. Мог или не мог? Не мог — или мог.
Я ничего не знал. Я ни в чем не был уверен. И дело было совсем не в Боссе и не во Фруктовом Пироге. Винить надо было только одного человека — безмозглого и выдохшегося сопляка по имени Чарльз Биггер.
Крутой парень... Головастый сукин сын...
Я чувствовал это. Холодная муть затягивала мне глаза. Сердце билось так, словно кто-то стучал в дверь. Оно колотилось, как испуганный ребенок, случайно запертый в шкафу. Я чувствовал, как мои легкие сжимаются, точно кулаки, — два тугих и твердых обескровленных комка. И вся кровь из них бросилась мне в мозг.
На Таймс-сквер поезда ждала целая толпа. Я прошел сквозь них. Я шел напролом. Расталкивал людей и наступал на ноги. И никто не сказал мне ни слова — наверное, все чувствовали, что во мне сидит, и понимали, что меня лучше не трогать. Правильно делали.
Навстречу шла женщина, и я заехал ей локтем в грудь, так сильно, что она едва не выронила ребенка, которого несла на руках. И ей тоже повезло, что она ничего не сказала, а вот ребенку, может быть, не повезло. Возможно, ему было бы лучше сразу упасть под колеса. Все бы на этом и кончилось.
Почему нет? Скажите мне — почему нет?
Я вернулся на Сорок седьмую улицу и по дороге купил пару газет. Свернув их в крепкий рулон, засунул его под мышку, и мне было приятно его твердое прикосновение. Потом свернул их еще круче и стал похлопывать ими по ладони. И это тоже было приятно. Я шел по улице, помахивая ими, как дубинкой, все сильнее и сильнее, все резче и резче, и...
Держать себя руках, держать себя в руках...
Кто это сказал? Я усмехнулся, от усмешки губам стало больно, и мне понравилась эта боль... Держать себя в руках...
Конечно. Я знаю. Надо держать себя в руках. Я умею держать себя в руках. Мне это нравится. Есть только одна вещь, которая нравится мне еще больше... но этим людям очень повезло. А через минуту я буду у себя в номере. И все будет хорошо.
Я поднялся по лестнице пешком. Единственный лифт в гостинице был переполнен, и мне хватило ума туда не входить.
Я преодолел последний пролет лестницы и прошел по коридору до последней двери справа. На секунду я прислонился к ней, задыхаясь и дрожа. Меня трясло так, словно я только что вырвался из драки, и...