- Я свободен, а ты - нет. Для меня любой человек - неважно, мужчина или женщина, - который поклялся в верности одному, а наедине с другим на него вдруг "что-то находит"... - Эти слова он произнес четко и раздельно, словно бросая ей в лицо ее же выражение. Перед глазами встало кукольное личико Марни. Шон стиснул кулаки, впившись ногтями в ладони. - Такой человек, я убежден не заслуживает ничего, кроме презрения.
В удивительных глазах ее вновь полыхнуло гневное золотое пламя, и Шон понял, что удар попал в цель.
- А какого черта ты присвоил себе право меня судить?!
Не сводя глаз с его лица, она сунула ноги в разношенные кожаные туфли и попыталась встать.
- И почему, интересно знать.., ой! Старая туфля треснула по шву, и Лия, потеряв равновесие, едва не упала. Шон инстинктивно бросился вперед и успел подхватить ее под локоть.
Пряный аромат духов ударил ему в ноздри, прикосновение к горячей обнаженной руке поразило, словно удар током. Грудь ее, едва прикрытая платьем, соприкоснулась с его грудью, и он понял, что больше не вынесет.
- Господи!
Он не знал, произнес эти слова вслух или только мысленно. Но секундой позже, встретившись с ее взглядом, понял, что этой девушке не нужны слова.
Она и так все знает. Знает, что ей достаточно одного прикосновения - и тело его застывает в нескрываемом напряжении. Но на этот раз она не ответила ему, не улыбнулась, не придвинулась ближе - стояла холодно и недвижимо, и взгляд ее словно ледяной водой его окатил.
- Все в порядке, спасибо, - холодно-вежливо ответила она. - А теперь, если вы позволите, я позвоню в дорожную службу. Не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством дольше необходимого.
На секунду-две Шона охватило искушение.
Пусть убирается, - может быть, вместе с ней исчезнет и овладевшее им наваждение?
Но почти сразу он вспомнил: это невозможно. Он обещал Питу задержать девушку до его приезда и должен сдержать слово.
"Ну, пусть только приедет! - думал Шон. - Я отведу этого дуралея в сторонку и расскажу кое-что о его так называемой "невесте"! Быть может, после этого Пит меня возненавидит, но я не смогу жить спокойно, если не рассею его пагубного заблуждения".
- Виноват, - произнес он тоном, ясно дающим понять, что никакой вины за собой не чувствует. - Не выйдет. У меня нет телефона.
- Нет телефона? - Лия обвела взглядом спальню, словно желая убедиться, что он ее не обманывает. - Быть не может!
Шон мысленно возблагодарил судьбу за то, что телефон у него стоит в крохотном чуланчике (агент по недвижимости, расписывая достоинства дома, назвал эту комнатку "кабинетом", должно быть, для смеху) и дверь туда заперта на ключ.