«Дорогой папочка! Не думай, что я несчастна. Я узнала, что Торрингтон арестован, но все же я отчасти рада, что послушалась его и приехала сюда, не дожидаясь его. Папочка, простишь ли ты меня и поверишь ли мне, что я счастлива? Я нашла новых друзей в Нью-Йорке и на деньги, данные мне Торрингтоном, открыла маленькое дело, которое теперь процветает. В будущем, когда все это отойдет в область печальных воспоминаний, я вернусь к тебе, и мы постараемся навсегда забыть тяжелое прошлое».
Он сложил письмо, бережно вложил его в бумажник и спрятал в карман.
— Нет, у меня нет оснований любить Торрингтона, — твердо сказал он. — Я не желаю ему добра.
Лэси Маршалт не отводил пристального взгляда от одной и той же точки на полу.
— «Ненависть — это страх», — медленно сказал он. — Вы тоже боитесь его?
Тонгер рассмеялся:
— Нет, я не ненавижу и не боюсь его. Может быть, все было к лучшему. Ведь моя девочка преуспевает в Америке. У нее там шляпный магазин, и она предлагает прислать мне денег, если я захочу.
Лэси медленно подошел к своему письменному столу и сел, спрятав руки в карманы и рассеянным взглядом глядя перед собой.
— Миссис Элтон говорила, что видела хромого, — начал он.
— Мало ли что говорила миссис Элтон, — прервал его слуга. — Нервные женщины часто видят невероятные вещи. Лэси, как вы думаете, должен ли я, в самом деле, так ненавидеть Торрингтона, чтобы убить? Как поступили бы вы на моем месте, если бы у вас была дочь, которая полюбила кого-нибудь и собралась удрать с ним? Вы бы убили его?
— Не знаю, — угрюмо ответил Лэси. — Она ведь хорошо устроилась?
— Да, но этого могло и не быть. Она могла попасть после этого в настоящий ад, что тогда? В таком случае, — продолжал он, — ей лучше было бы вовсе не удирать. Что это?
Он обернулся, а Лэси вскочил на ноги и уставился на стену комнаты. Глухо, но совершенно явственно оттуда раздались три медленных удара.
— Это тот старый дьявол в своем доме, — сказал Тонгер.
Но задыхающееся восклицание хозяина заставило его повернуть голову. Лицо Лэси Маршалта стало пепельно-серым. Из его открытого рта вырывались какие-то нечленораздельные звуки. Его глаза поразили Тонгера: такой в них отражался безмерный ужас.
Глава 25. Поездка в Париж
— Что… что это?.. — пробормотал Лэси Маршалт.
У него дрожали руки. Тонгер неуверенно посмотрел на стену, словно ожидая, что она разверзнется и за ней обнаружится таинственный незнакомец.
— Не знаю. Кто-то стучит. Я уже слышал такой стук несколько дней назад.
Стук не повторился, но Лэси все еще стоял перед стеной, нагнув голову вперед и прислушиваясь.