— Должно быть, ее сожгли, а пепел развеяли, — пожаловался он мисс Силвер, встретив ее в холле. — Преступники не оставили нам ни ворсинки.
Оказавшись с мисс Силвер в кабинете, инспектор плотно закрыл за собой дверь и с гордостью сообщил:
— Зато мне удалось обнаружить кое-что другое. Взгляните-ка.
Он помахал перед носом мисс Силвер сложенным листом бумаги. Развернув его, мисс Силвер прочла:
— «Ничего не изменилось, любимый. Жду тебя у себя в гостиной, когда все разойдутся.
P.S. Чуть не забыла. Раньше часа все равно ничего не получится: тетя зачитывается допоздна».
— Подписи нет, — заметил Марч, — но, может быть, вы узнаете почерк?
— Да, — кивнула мисс Силвер. — Писала Тайнис Лэйл.
— Я тоже так думаю. Вы вполне уверены насчет почерка?
— Вполне. — Мисс Силвер вернула инспектору записку. — И где ты ее нашел?
— В нагрудном кармане смокинга Элистера Максуэла.
— Рэнди!
— Даты тоже нет, — невозмутимо продолжал инспектор. — Я как раз собирался предъявить эту записку мистеру Максуэлу и послушать, что он на это скажет. Не желаете поприсутствовать? Думаю, мистер Максуэл возражать не станет.
Элистер не возражал. Ему было абсолютно все равно. Казалось, он уже неделю не спит. Его румяное когда-то лицо стало белым как мел, под глазами появились страшные фиолетовые круги, волосы свисали на лоб слипшимися немытыми прядями. Он равнодушно взглянул на записку.
— Да, это адресовано мне. Где вы ее нашли? Мне казалось, я ее сжег. — Его голос был глухим и безжизненным.
— Это писала мисс Лэйл? — осведомился инспектор.
— Да, — отозвался Максуэл. — Но какое это теперь имеет значение?
— Огромное, — возразил инспектор. — Это имеет огромное значение для поимки убийцы. Здесь написано «не раньше часа» — я так понимаю, ночи. Да не молчите же, Максуэл! Скажите хоть что-нибудь. Вы ходили на это свидание?
— Ходил, — нехотя ответил Элистер.
— И что случилось?
— Ничего. Все оказалось даже хуже, чем я ожидал.
— То есть?
— Она высмеивала меня, высмеивала Петру. Я просто не мог больше этого выносить.
— Осторожнее, мистер Максуэл, — предупредил инспектор. — Все сказанное может быть использовано против вас.
Элистер удивленно на него взглянул:
— Вы это о чем?
— О том, что любое признание может рассматриваться как таковое, только если оно совершено в здравом рассудке и по доброй воле.
— И все же я не совсем вас понимаю…
— А вы постарайтесь, — перебил его Марч. — Не хочется вас пугать, но, признавшись, что в ночь убийства серьезно поссорились с мисс Лэйл, вы поставили себя в крайне тяжелое положение.
— Я вас не понимаю, — медленно проговорил Элистер.