— Я его давно не видела. Ты же знаешь, он уезжал.
— Ты была знакома с девушкой, на которой он женился?
— Один раз видела. Она была очень красивая.
— Я на нее похожа, да? Я ее не знала, но…
— Ты немного напоминаешь ее.
— Тот же тип?
— Да.
Фэнси убрала пудреницу и помаду, щелкнула замком алой сумочки.
— Так вот почему… — произнесла она со странной интонацией в голосе и резко обернулась к Элизабет. — Какая девушка захочет служить обрамлением для другой? Ты бы захотела?
— Нет.
— Я хочу сказать, что не стала бы к ней ревновать или что-то в этом роде. Я знаю одну девушку, она вышла замуж за вдовца, так она сказала, что не переступит порог его дома, пока он не уберет все портреты первой жены. Я думаю, это неправильно, тем более что тут ее дети. Я рассказала маме, а она заметила: «Мужчина, который забыл первую жену, забудет и тебя, не сомневайся». Вот что сказала мама, и я такой не буду, но и выходить замуж за человека, для которого я сама буду служить лишь чьим-то обрамлением, не хочу.
— Я тебя хорошо понимаю.
— Он такой симпатичный, правда? Но когда дело касается того, чтобы жить с человеком, то красота не в лице, а в том, что он делает. Я хочу сказать, надо хорошенько подумать перед тем, как на что-то решиться, правда? — Фэнси прыснула со смеху. — Я столько наболтала… Не знаю, что ты обо мне подумаешь. С тобой почему-то легко говорить. Ну, может, пойдем?
По дороге домой она призналась Карру:
— Я ее представляла себе совсем не такой. Элизабет довольно мила.
Карр скривил рот в улыбке.
— Да, мила.
Он сказал это так, как будто подшучивал над ней, но над чем тут шутить?! Все-таки Карр странный. Ты можешь из кожи вон лезть, чтобы его рассмешить, но с таким же успехом можно обращаться к кирпичной стенке. А потом вдруг засмеется, когда нет ничего смешного. И все-таки, пока он смеется…
Она опять вернулась к теме Элизабет Мур.
— Жалко, что она не замужем. Я даже подумать не могу, что в двадцать пять лет могу быть не замужем.
На этот раз он откровенно засмеялся. А что тут смешного?
— Ну, голубушка, тебе до этого еще далеко. Сколько? Пять лет?
— Шесть. И я не вижу, что тут смешного! Девушка не должна надолго откладывать замужество, так мама говорит. Она говорит, выбери свой путь, нет ничего хорошего, если выйдешь замуж, а мужчина потребует, чтобы все было так, как хочет он. Я не хочу сказать, что он должен ходить по струнке, но когда двое вместе, то будет правильно, если оба будут брать и давать, а когда пойдут дети — ну, тогда, конечно, будешь больше давать, чем брать, если ты меня понимаешь. Вот что мама говорит, а она вырастила шестерых, она знает.