- Кое-что прояснилось, Джордж. Но кто же тогда убийца полковника Кумба?
- По всей видимости, это дело рук человека, подосланного Доулишем, чтобы покарать инвалида за измену.
- Сомневаюсь, - мгновенно ответила Мегги, включаясь в разгадывание этой ужасной головоломки фактов и обстоятельств; лицо ее раскраснелось, а глаза еще больше заблестели от желания посоревноваться с Джорджем в умении мыслить логически. - Сомневаюсь. Для того чтобы твоя версия работала, они должны были действовать очень оперативно. Убийство было совершено во время ритуала с кинжалом. Вряд ли в кромешной тьме люди Доулиша смогли бы заметить, как полковник распрощался со своими бумагами. Но, даже если бы это было и так, гораздо логичнее было бы тут же на месте схватить Кэмпиона, а не убивать столь ценимого интеллектуала банды.
Повергнутый этим доводом в замешательство, Аббершоу молчал. Высказанные ею соображения ранее не приходили ему в голову. Теперь же ему необходимо переварить это, найти ответ, тем более что одновременно с тем, что говорила Мегги, он вдруг вспомнил о полном неведении Доулиша относительно роли Альберта в истории с документами.
Поэтому он продолжал молчать, напряженно думая над разгадкой. Приняв эту паузу за признак того, что логика Джорджа завела его в тупик, Мегги совершенно неожиданно для него сделала свое собственное заключение.
- Следовательно, - с победоносным видом произнесла она, - убийца не кто иной, как сам Кэмпион. Джордж возразил категорически.
- Голову даю на отсечение, что это не так! - с горячностью воскликнул он. - На мой взгляд, отрицая причастность к убийству сообщников фон Фабера, невозможно объяснить смысл настойчивых усилий этого господина по всяческому сокрытию преступления. Если хочешь знать, Мегги, иррационально поведение лишь одного участника этих кошмарных событий - небезызвестного тебе Джорджа Аббершоу, который по своей ослиной глупости сжег документы, тем самым подвергая всех нас смертельной опасности.
- Чем же ты при этом руководствовался, Джордж? - поинтересовалась Мегги.
- Прежде всего я должен был сорвать готовившееся преступление. В складывавшихся обстоятельствах мой поступок казался мне единственным выходом из лабиринта. Ведь у меня же не было возможности расшифровать бумаги полковника ни тем более доставить в Скотленд-Ярд. Кроме того, рассуждал я, с нашей стороны исключено и адекватное противодействие бандитам в случае, если они попытаются завладеть документами силой, а это очень и очень вероятно. Теперь-то я понимаю, что, срывая одну преступную акцию, я непроизвольно создал предпосылки для другой, не менее зловещей, поскольку объектами ее являемся все мы. Нам теперь только и остается ждать мести этого невменяемого тевтонца.