– Зверюга гнусная! – прошептал Коготь, вытаскивая из кобуры пистолет и наворачивая на ствол глушитель. Резьба никак не совпадала, потому как делать это приходилось лежа на боку и видеть пистолет он не мог.
Пес надрывался так, что казалось, его зубы щелкают возле самого уха. Вдруг совсем рядом с Когтем на мгновение показалась разверстая пасть собаки с грязными желтыми клыками. Клыки казались Когтю огромными, как мизинцы взрослого мужчины. Когти проскребли по краю площадки. От звериной морды, возникшей в полуметре от головы Когтя, его руки самопроизвольно дернулись, и глушитель, звякнув вначале об одну железяку, затем о другую, исчез в недрах металлолома. Рация засвистела, и раздался шепот Станчикова:
– Коготь, что там у тебя?
– Да пошел ты!.. – под нос себе рычал Коготь, затем буркнул:
– Конец связи!
Он изогнулся и, когда пес вновь подпрыгнул, изо всей силы заехал тяжелым ботинком прямо ему в зубы. Бил Коготь, вкладывая в удар всю злость, всю силу. Мужик он был тренированный, каждый четверг играл в футбол, не считая тренировок по рукопашному бою. Оглушенный пес, как мешок с картошкой, рухнул на землю, покатился, поднялся на лапы и крутил головой: то ли ничего не видел, то ли позабыл все, что с ним произошло в прежней жизни. Затем тихо заскулил, опустился на полусогнутые лапы и, жалкий, прихрамывая, пополз в темноту.
– Вот так тебе, сука! – произнес Коготь, хотя успел заметить, что это была не сука, а кобель. Но так получалось обиднее. – Как же глушитель найти? – шептал он, глядя на кучу металлоконструкций с отчаянием человека, смотрящего на стог сена, в который завалилась иголка.
Из темноты вынырнули пятеро в камуфляже. Они двигались бесшумно, как ночной дозор в горах. Еще пятеро появились со стороны Станчикова. Коготь поднял руку, давая понять своим, чтобы те приостановились. А затем еще раз махнул рукой, дескать, двигайтесь потихоньку, бесшумно. Люди в камуфляже были хорошо обучены, в свое время прошли подготовку в горах Афганистана, воевали в Приднестровье и в Абхазии. А потом (так уж сложилась судьба), солдаты различных армейских формирований стали солдатами банды Полковника. А порядки в хорошо организованной преступной группировке, возглавляемой Полковником, были круче, чем в любой армии. Полковник подбирал лишь хорошо обученных парней, знающих цену жизни и умеющих убивать других. Субординация у него в банде была такая, что ей могло бы позавидовать любое вооруженное формирование регулярной армии. Каждый знал свое дело, каждый отвечал за свой участок, а также за соседа.