– Не откажусь. Вряд ли вы поймете смысл одной русской пословицы, но там говорят: «В ногах правды нет».
– А есть в ней смысл?
– Я уже чувствую его, хотя объяснить затрудняюсь.
Даже здесь, в безлюдном парке, где никто не мог их подслушать, они избегали называть друг друга по именам.
– Я думаю, что сделал вам неплохой подарок, вызвав в Америку.
– Да, благодарю. Лететь за свой счет из Москвы в Вашингтон довольно накладно. Куда лучше, если это оплачено вами.
– Как и все остальное в вашей жизни. Да, я ценю и свое, и ваше время, поэтому и плачу за него немало.
– Конечно, наш разговор дорого стоит, если из-за него пришлось пересечь Атлантику.
– Дважды пересечь: туда и назад, – напомнил обладатель седеющей бородки и положил себе на колени блестящий металлический кейс-атгаше, легкий, прочный и очень плоский, исключительно для бумаг. И добавил, глядя в лицо собеседнику:
– Вы сильно изменились за те два года, которые вам пришлось поработать в Москве.
– Я не отказался бы поработать там еще.
– Посмотрим.
– К сожалению, обрадовать мне вас нечем, – уже чисто по-московски развел руки в стороны американец, прилетевший из Москвы. – Русские, скорее всего, выиграют часть контрактов на постройку атомных электростанций в странах третьего мира.
– Такие новости я могу узнать и из газет, – пожилой мужчина кивнул в сторону урны, – вчерашних, и они не стоят даже десятицентовика.
– Вы же понимаете, я со своим официальным положением скромного клерка в полумифическом торговом представительстве вряд ли мог чем-то повлиять на исход переговоров.
– Я смотрю, вы не только других сумели убедить в своих якобы скромных возможностях, но и сами поверили в это, а зря, я готов предложить вам дело, от которого содрогнется весь мир.
Молодой собеседник несколько подобострастно рассмеялся.
– Я догадываюсь, чтобы исправить положение, вы и вызвали меня из Москвы?
– Да, русские выигрывают контракты по строительству атомных электростанций в странах третьего мира. А это, как вы понимаете, миллиарды долларов, которые могли бы стать моими. Наше правительство дает практически безвозвратные кредиты Москве, и было бы справедливо, чтобы они возвращались в нашу страну заказами, а не оставались в России.
– Что поделаешь, на сегодня Москва реально может перехватить двадцать-тридцать процентов заказов на оборудование для станций.
– Они не должны иметь и этого, – на лбу говорившего прорезалась тонкая складка, седеющие брови сошлись к переносице, на губах появилась злая улыбка.
– Я не против того, чтобы Россия принимала участие в ядерных проектах, но только не возводя ядерные электростанции. Станции буду продавать я, а они со своими незаселенными просторами и непомерными амбициями должны превратиться в большой могильник для наших радиоактивных отходов. Каждый должен заниматься своим делом. Международное разделение труда, кажется, так это называется.