– Начинается посадка на рейс номер сто двенадцать Москва – Лондон, – объявил приятный женский голос Панкрат в несколько глотков допил кофе и встал. То же самое сделал и его спутник – семнадцатилетний парень, одетый в широкие светлые брюки со множеством карманов и обтягивающую майку малинового цвета, выгодно подчеркивавшую рельеф мускулатуры.
– Пора, Кирюха.
Парень молча кивнул и подхватил с пола большую спортивную сумку.
– Документы не забыл?
– Нет конечно Бросив взгляд на часы, Панкрат дернул щекой.
– Опаздывает святой отец. Не иначе как фотомодель исповедует.
Кирилл, не удержавшись, хмыкнул. Потом вздохнул:
– Жаль. Я думал, он приедет.
– Идем, – Панкрат положил руку ему на плечо. – Самолет уже на полосу вырулил.
Он махнул в направлении застекленной стены. За ней на сером бетоне взлетного поля разворачивался огромный аэробус с надписью «Внуковские авиалинии» на борту.
Вытащив из кармана штанов билет и паспорт, Кирилл закинул сумку на плечо Несмотря на размеры, она была совсем не тяжелой он готовился к покорению туманного Альбиона налегке, с несколькими сменами белья, теплым свитером и парой желтых ботинок. Все прочее решено было покупать уже на месте, по необходимости.
Панкрат осмотрел его придирчиво, сдержанно улыбнулся.
– Орел Ну, пошли…
Пассажиры рейса номер сто двенадцать выстроились в очередь к четвертому терминалу. Их было довольно много.
Большинство составляли мужчины, разного возраста, но в строгих костюмах практически одинакового покроя, с кожаными портфелями, матерчатыми чемоданами и плоскими кейсами для ноутбуков. Кто-то, улыбаясь, перебрасывался короткими фразами с рядом стоящими, кто-то говорил по мобильному телефону, кто-то молчал, хмурясь, и глядел в спину перед собой. Парень и девушка в середине очереди синхронно кивали головами под музыку, звучавшую у них в наушниках.
Женщина лет сорока с разнокалиберным золотом на пальцах обеих рук, стоявшая сразу за ними, неодобрительно поджимала обильно накрашенные губы. Еще одна женщина, помоложе, в брючном костюме свободного покроя, погрузилась в чтение Sunday – наверное, это была возвращающаяся домой англичанка.
Кирилл встал в очередь, Панкрат – рядом.
Со стороны их можно было принять за отца и сына. Оба подтянутые, загорелые, с уверенными скупыми движениями, сдержанной мимикой и глазами, которые смотрели со скептическим прищуром, ничего в жизни не принимая на веру.
Вот только Панкрату было тридцать пять, а Кириллу – почти в два раза меньше. И с точки зрения благополучного обывателя, семнадцатилетнему подростку такого взгляда не полагалось. В силу элементарного отсутствия жизненного опыта.
