– Ну, знаешь, – сказал Илларион Балашихину, смотревшему куда-то мимо него широко открытыми удивленными глазами, – тебе не кажется, что это уж слишком? Я что вам, нанялся лбом орехи щелкать?
Он бросил гильзу на пол. Собирать гильзы бессмысленно: есть ведь еще и пули, выковыривать которые нет ни времени, ни желания. И раз уж на то пошло, то обязательно найдется парочка свидетелей, которые своими ушами слышали, как покойный договаривался со своим знакомым Илларионом Забродовым о встрече как раз на это время…
Через открытую балконную дверь со дна двенадцатиэтажной пропасти до него донеслось пронзительное мяуканье сирены. Забродов выпятил нижнюю губу и задумчиво огляделся. Пытаться уйти через дверь, пожалуй, не стоило: на лестнице его загнали бы, как оленя, и пришлось бы выходить из окружения прямо по головам.
Не то чтобы ему было очень жаль этих голов, но усугублять ситуацию не хотелось.. Пока что, уточнил про себя Илларион. До выяснения некоторых обстоятельств.
Он вышел в лоджию, осторожно подошел к перилам и посмотрел вниз, готовый в любую секунду отпрянуть назад. «Лунохода» внизу видно не было: подъезды располагались с другой стороны здания, но высота впечатляла.
– Чому я нэ сокил? – сказал Забродов, перекидывая ногу через перила, – чому нэ литаю?
Он чуть не погиб тут же, не успев преодолеть разделявшее две лоджии кирпичное ребро. Из соседней лоджии вдруг рывком высунулась черная, страшная, как ночной кошмар, и огромная, как дорожный чемодан, морда и басисто гавкнула на Забродова, продемонстрировав острые белые клыки, которые могли бы быть и поменьше.
От неожиданности Илларион вздрогнул, пальцы скользнули по гладкому облицовочному кирпичу, и в течение какого-то, показавшегося ему бесконечным, мгновения он был уверен, что падает.., уже упал и летит спиной вперед в двенадцатиэтажную голубую пустоту, но в следующий миг пальцы мертвой хваткой вцепились в швы между кирпичами, равновесие восстановилось, и Илларион тихо, но очень убедительно сказал мастифу Лелику:
– Уйди, дурак!
Лелик, который на самом деле вовсе не был дураком, каким-то образом понял, что с этим типом лучше не связываться, нервно зевнул, понурил голову и тихо пошел из лоджии в квартиру.
Миновав владения Лелика, Илларион пересек еще три лоджии и оказался перед пятнадцатиметровым участком голой кирпичной стены, отделявшим его от лоджий соседнего подъезда. Лезть вверх или вниз было бессмысленно: пришлось бы отсиживаться в чужой лоджии с риском быть обнаруженным и сданным на руки шарящим по всем этажам ментам, что вовсе не входило в планы бывшего инструктора спецназа.