— Дрова везешь... — недовольно буркнула Катя. — Я тут работала, а потом меня вышибли и последний репортаж свистнули.
— Вышибли, надо полагать, за аморальное поведение? — спросил Панин, наблюдая за светофором.
— С точностью до наоборот, — ответила Катя.
— Кино, — покачал головой Панин. — А репортаж-то хоть хороший был?
— Я плохих не делаю.
— Это точно. Особенно последний удался — про Профессора... Жалко репортажа?
— В общем, да.
— Так зайди и забери.
— То есть как это? Кто же мне его отдаст? Что упало, то пропало...
— Засунь руку в карман. Что там?
— Ты с ума сошел. Нет, так нельзя...
— Ты уверена? А может, попробуешь? Стрелять ведь не обязательно.
Катя представила, как это могло бы быть, и на ее разбитых губах заиграла неопределенная улыбка.
— Ну? — спросил Панин.
На светофоре зажегся зеленый, и немедленно сзади раздраженно засигналили. Студент протянул руку и включил аварийную сигнализацию. Мимо, рассерженно рыча двигателями, потекли машины. Водитель ржавого “москвича”, перегнувшись через пассажирское сиденье, высунулся в окошко и покрыл Студента трехэтажным матом. Панин не реагировал — он смотрел на Катю, не скрывая интереса.
— Ну? — повторил он.
— Слушай, я устала, — сказала Катя, — у меня все болит.
— Ну! — снова сказал Панин.
— Хрен гну, — сдалась Катя. — Какая разница?
— О!.. — одобрительно воскликнул Студент, тронулся с места и свернул за угол. За углом он припарковал машину и повернулся к Кате. — С тобой сходить?
— Сама справлюсь, — ответила она и вышла под дождь.
— Ну-ну, — сказал Студент, закурил сигарету и отвернулся. За столиком в вестибюле скучал охранник в милицейской форме. Катя помахала ему рукой, и он в ответ приветственно поднял лопатообразную ладонь.
— Привет, Катюша, — сказал он. Ему явно было скучно и хотелось поболтать. — У вас что, маскарад?
— В смысле? — удивилась Катя, но тут же вспомнила про свой балахон. — А, это... Это я репортаж делала про наркоманов. Входила в образ.
— Вошла, ничего не скажешь, — хохотнул сержант. — Ты по улицам так не ходи, а то заберут, как бомжа.
— Не буду. Ты извини, мне бежать надо. Пока, Леша.
— Я не Леша, я Леня, — сказал сержант, но Катя уже нырнула в подошедший лифт. Сержант вздохнул и вернулся к своему кроссворду.
В коридоре редакции Катя опять столкнулась с Толоконниковой, испытав при виде ее привычное раздражение. Похоже было на то, что все свои репортажи та снимает именно в редакционном коридоре, и нигде больше. Впрочем, подумала Катя, я к ней несправедлива: ее часто можно видеть в ночном клубе, что расположен по соседству, и еще в баре. А уж в магазинах-то...