Гармонь заиграла веселей. Андрюшке, видимо, нравилось, как Илья пляшет, он заулыбался и под звуки гармони покачивал головой.
Илья ползунком добрался до Терешки.
- Ух, ух! Раз-раз! - с восторгом приговаривали вокруг, хлопали в ладоши, притопывали, подсвистывали.
Веселье охватило всех. Побледневший от злости Терешка опять пустился плясать, но Илья явно забивал его.
Парни, как кочеты, то подскакивали, то отскакивали друг от друга в танце.
- Еще не дерутся, а уже налетают! - посмеялся Санка.
Услышав о драке, Терешка подумал, что, быть может, его подозревают в трусости. Подскочив, он ударил увлекшегося танцем Илюшку. Илья споткнулся, но устоял на ногах.
Глаза его загорелись. Развернув грудь, он ринулся вперед.
- А что тебе? Еще надо? - бледнея, отступил Овчинников.
Бросив гармонь, сбоку подступал рослый Андрюшка Городилов.
- Илья! - отчаянно вскрикнула Дуня.
В этот миг Илюшка шагнул к Терешке. Размахнувшись правой рукой, он вдруг неожиданно для всех с силой коротким ударом левой руки хватил не его, а Андрюшку. Тот упал на спину. Из кулака у Городилова выпала свинчатка. Вторым ударом Илья сшиб Терешку.
- Всех подряд! - крикнул кто-то.
Толпа тамбовских парней с криками кинулась во все стороны по березняку.
* * *
В разгар пира поп, не стесняясь присутствием городских гостей, громко сказал, обращаясь к Гао:
- Ты не надейся, что скоро крестишься. Грешишь много, окаянный. Пока не раскаешься, крестить не стану.
Но Гао улыбался с наглостью. Сегодня он сделал, что хотел. Гао показал всем должникам, что близок русскому начальству и попам и даже деньги дает на церковь. "Дикари теперь поймут, - думал он, - что жаловаться на меня некому". На сочувствие мылкинского попа Гао раньше времени не надеялся. "Но городским чиновникам и священникам взнос должен понравиться. А это мне еще пригодится".
Гао не ошибался. Сизый поп с черной бородой то и дело с вожделением поглядывал на богатого китайца.
- Как мышь на крупу! - приговаривал Силин, которому чернобородый попище был как бельмо на глазу.
А Гао весьма заинтересовал попа. "Новое поле деятельности открывается перед нами, - размышлял он. - Китайцы, как видно, народ сообразительный, услужливый, с ними скорее можно столковаться, чем с тунгусами и гольдами. Начальство надо убедить, чтобы везли сюда побольше китайцев. Привезут рабочих, а из них, глядишь, поднимутся и богатенькие".
- Да, рыбак рыбака видит издалека, - ловя поповские взгляды, бормотал Тимошка.
Взнос Гао тронул и рыжего мылкинского попа. Деньги были нешуточные, но поп чувствовал, что среди своей паствы высказать благодарность китайцу он не смеет. Поп понимал, что сейчас надо потрафить народу - мужикам и гольдам, побудить их на ревностные деяния. "Китаец дал мне хороший повод", - думал он и в душе хвалил Гао, но внешне старался показывать Гао, что строг и грозен. Возвысив голос, он сказал торговцу: