— Смысл?
— В том, что все, что от них требуется, это лишь разместить эту штуковину в непосредственной близи от любого электронного оборудования, — с грубоватой жёстокостью ответил Шокк. — В телефон, в переговорное устройство, да что говорить, даже в электронные замки, управляемые дистанционно.
Рэндон довольно продолжительное время хранил молчание, и я мог чувствовать, как он пытается перебороть свой гнев.
— А они случайно не оставили где-нибудь готовую к действию такую штуковину?
— Вы спрашиваете, не была ли она изготовлена специально для нас? — Шокк пожал плечами. — Вряд ли. Насколько я знаю, на этом Солитэре все шпионят друг за другом при помощи вот такой ерундовины.
Не говоря ни слова, Рэндон взял из рук Шокка прямоугольник и передал его мне. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы ответить на этот вопрос.
— Делалось в спешке, — подтвердил я. — Здесь видны следы электропроводящей жидкости, обычно ее вытирают, контакты имеют царапины — это говорит о том, что при соединении применяли силу, — я передал плату Шокку.
— Гм, — озадаченно промычал он. — Правильно, так и есть.
— Это говорит о том, — задумчиво проговорил Рэндон, — что всё же сделано это специально в нашу честь. Разве нет?
— Нет, если кто-то готов хорошо за это заплатить, — высказал свое мнение Шокк.
Губы Рэндона надулись.
— Кто-то очень сильно заинтересован в этих валиках, которые нам предоставила «Эйч-ти-ай».
— Но сейчас-то мы уже можем определить, что к чему, — предположил Шокк. — Валики достаточны чисты, их можно вставлять в компьютер и просмотреть как следует. Между прочим, они на всей информации, что на валиках, очевидно, по недосмотру, сохранили пометку «Эйч-ти-ай», которая позволит нам и из своих файлов вытащить на свет божий все, что имеет отношение к «Эйч-ти-ай».
— Паранойя, — пробормотал Рэндон, и я мог почувствовать, что он вспоминает разговор, который состоялся у нас по пути на совещание в «Эйч-ти-ай» сегодня утром. Вспоминал и о той странной напряженности, которую ощущали мы с Каландрой.
— Бенедар, вы говорили, что губернатор Рыбакова отреагировала странным образом, когда мы с Куцко разыграли этот спектакль с «вопросом о безопасности», если я не ошибаюсь? А что за вид был у нее, когда мы отошли?
Я задумался.
— Да, в общем, особенных изменений не было. Хотя, нет, были. И довольно странные. Она выглядела какой-то… смирившейся со своей участью, как мне кажется. Будто знала, что проиграла битву или что-то в этом роде и внутренне была готова к тому, чтобы занять новую позицию.
Он с минуту сидел, уставившись в пространство перед собой.