Когда усталые бойцы "Эскадрона С" уже собирались мотать по казармам, гасить трудовые сто пятьдесят и дрыхнуть призовые шестьсот минут, на их головы свалился новый приказ. Учения. Очень большие и очень интересные, мать их так, учения. Тренировка в оперативном развертывании наземного комплекса ПВО седьмого поколения. Пятьдесят шесть пусковых установок. Не шутка.
Для младшего лейтенанта Антона Скобелева ("Тон") учения выдались на редкость простыми и ненакладными. Сменяясь с капитаном Коробовым ("Боксер"), они по очереди спали в мобильном пункте связи, в то время как большинство их сослуживцев было разбросано по всей Москве в ожидании сигнала на учебный пуск ракет. И никто из них не знал, что металлические акулы, дремлющие в стеклопластиковых пусковых установках, не имеют ничего общего с ПВО. И никто из них не подозревал, что нажатием кнопки "Пуск" действительно будет произведен пуск. Не учебный, а боевой.
Командира секции боевого управления капитана Коробова в этот момент не было на пункте связи. Он только что разбудил Антона и теперь, исполнив свой служебный долг, отлучился отлить перед сном.
На пульте загорелась красная лампа. Антон нажал на кнопку "сигнал принят". Лампа погасла.
Теперь Антону оставалось только передать его непосредственно на пусковые установки. Он раздавил сигарету в пепельнице из консервной банки. Провел ладонью по заспанному лицу. Раньше не было ни таких операций, ни таких учений.
Вошел капитан Коробов.
- Черт, ну и духотища тут у нас! - как и всякий человек, переменивший на несколько минут климат, Коробов был очень придирчив к душным накуренным помещениям.
- Да, курить надо бросать, господин капитан, - тоном вроде бы послушного, но в глубине души очень хитрого и упрямого ребенка согласился Антон. Сигнал, конечно, принят. Но это вовсе не значит, что он пошевелит хотя бы одним пальцем для того, чтобы передавать всю эту муть дальше. В конце-концов, официально его принял капитан Коробов (как командир секции), значит и отвечать в случае чего будет он. Нечего в сортирах засиживаться.
С Боксером у Тона были свои давние счеты. Боксер был очень подлым человеком. Действительно подлым. Даже подставив его отнюдь не самым приличествующим честному человеку образом, Тон чувствовал себя ангелом. Тон не знал, что он и есть ангел, потому что только что спас жизни и ему, Боксеру, и себе и еще по меньшей мере нескольким тысячам человек.
24
- Господа, щенка не теряли?
Слова эти были произнесены по-английски. Августин обернулся. В противоположной оконечности командного пункта на пороге стоял какой-то мужик в перепачканном кровью и копотью десантном комбинезоне. На его груди болталась автоматическая винтовка М27. Вместе с ним были еще несколько таких же живописных драчунов, разве только помоложе. Но главный виновник торжества был в штатском.