- Да это ж из нашей Черной Книги Арды! - не выдержал кто-то из орков.
- А я о чем! Сами ничего придумать не могут, а только ниеннаховские сюжетики воруют, поганцы эльфийские! Глумятся, мать их в душу так-растак, над Мелькором, лениных каких-то напридумывали!
- Это точно! Не умеешь - не берись. А то развелось всякой пишущей швали!
- Или еще вот, - не унимался возмущенный читатель. - Тоже сказочка. "Человек с ружьем" называется. Встретился с тем же ихним Лениным кой-то вооруженный пизант. Ну и не сразу поверил что этот плюгавый - и есть евойный Владыка. А уж как до него дошло, так говорит, мол, всех за тебя порублю вражин проклятых.
По орочьей ватаге прошел взрыв возмущения. Все загомонили наперебой.
- Да це ж Гонн, сын Гонна!
- Так это ж тоже про нашего Мелькора!
- Вот дрянной писака! Только и умеет Ниенну переделывать.
- А что такое Ниенна? - вдруг встрял с вопросом хоббит из своего угла.
Уруки заговорили все наперебой. Потом так же разам замолчали, и над орочьим лагерем повисло зловещее молчанье. Наконец, тот же седой бывалый орк тихо заговорил.
- Негоже говорить о таких вещах ночью. Но уж коли спросил, так слушай. Ниеннах, которую эльфы зовут Ниенной, а люди - Натальей Васильевой, есть чудовищный демон. Сама же себя она именует Элхе. Является она ночью, в образе безобразной женщины в черных лохмотьях. Выходит она из темноты и подсаживается к костру, тогда все чувствуют смертельный ужас и хлад могильный, и запах тлена исходит от нее.
Орки притихли, и голос расказчика звучал все тише и глуше. Все словно почувствовали как к их мирному орочьему костру подбирается зловещее чудовище в женском обличии. Седошкурый орк продолжал.
- И тогда достает она гитару, называемую ею лютней, и мерзостным, мучительным для уха всякого живого создания существа голосом начинает стонать свои песни. При этом она так терзает инструмент, что скрежет гитарных струн может свести с ума еще раньше, чем это сделает ее кошмарный голос. Немногие способны выдержать это. Те, кто не умирают на месте, сходят с ума, и помраченный их рассудок не воспринимает более нечего кроме скорби и страдания. Бывает и так, что она не поет, а пересказывает мрачный сериал "Рогатые тоже плачут", что повествует об участи Черных Хроников. И ложь ее столь искусна, что белое становится черным, победы предстают поражениями, а надежда обращается в отчаяние. И отравленные ее речами воины начинают словно безумные жрать полынь, вереск, мак, спайс, кактус пейот, дурман и сушеные мухоморы. И тогда они видят воочию то, о чем говарила и пела им Ниеннах и навсегда теряют рассудок.