- А сейчас там, по-твоему, в игрушки играют? - язвительно осведомился Мещеряков.
Илларион в ответ только махнул рукой.
- Вот я и думаю, - повторил он, - не отпустить ли мне бороду? Хаттаб, в отличие от тебя, обожает небритых мужчин. Заодно и подзаработаю. Куплю себе, понимаешь, новый "лендровер", а то мой старикашка что-то барахлит в последнее время... Да! И галстук тебе подарю!
- Трепач, - буркнул Мещеряков и залпом осушил рюмку.
Он не подал вида, но мысль о том, что мог бы натворить, воюя на стороне Хаттаба, такой человек, как Забродов, заставила его содрогнуться. Пожалуй, заданный Иллариону вопрос и в самом деле был чересчур поспешным и недостаточно продуманным, решил полковник.
Впрочем, слова Иллариона навели его на мысль. Мещеряков задумчиво подвигал нижней челюстью, прикидывая, с какой стороны лучше всего начать атаку. Забродов, с откровенным любопытством наблюдавший за этой пантомимой, выставил перед собой кверху острием метательный нож и отрицательно помахал им из стороны в сторону, как указательным пальцем.
- Ни-ни, - проникновенно сказал он. - Ни боже мой. Даже и не думай, никуда я не поеду. Чего я там не видел, в твоей Чечне?
- При чем тут Чечня? - буркнул Мещеряков, очень не любивший убеждаться в том, что Забродов по-прежнему видит его насквозь. - Точнее, при чем тут ты? Я и не думал предлагать тебе ничего подобного.
- Правда? - обрадовался Илларион. - А мне показалось... Ну, извини. Не думал, и не надо. В самом деле, думающий полковник - это же нонсенс, небылица вроде розового слона.
Мещеряков привычно пропустил этот выпад мимо ушей и немедленно нанес ответный удар.
- И потом, староват ты уже для Чечни, - мстительно заключил он.
- Золотые твои слова, - невозмутимо согласился Забродов. - Стар, стар... Очень стар...
- Супер стар, - закончил за него Мещеряков, и оба рассмеялись. - А все-таки, - продолжал гнуть свое полковник, - если мы с тобой думали не об одном и том же.., почему ты, в таком случае, небрит?
- Ты мне еще наряд вне очереди впаяй, - проворчал Илларион, - или пять суток губы. Не успел я побриться, ясно? Неделю на озере сидел, а бритву, черт бы ее побрал, дома оставил. Вернулся домой, дай, думаю, побреюсь... А тут ты со своей чепухой.
- Ничего себе - чепуха! - обиделся Мещеряков. - Ну ты даешь, пенсионер. Там люди гибнут, а он тут ножичками балуется и говорит, что это чепуха.
- Там гибнут солдаты, - поправил его Илларион. - Гибнут не по моей вине, заметь, а в результате, скажем так, некомпетентности некоторых лиц.
- Вот ты бы это дело и изменил, - с преувеличенным энтузиазмом вставил Мещеряков, наперед зная, каким будет ответ.