Тайна золотых актиний (Зорич) - страница 4

Костя хмыкнул, представив себе все эти толпы у киосков, наводнивших больницы и поликлиники. Сколько еще есть киосков на других пляжах, в парках, на улицах. Город опустеет - все будут валяться в постелях.

- Троллейбус! - прервав себя на полуслове, воскликнула Татьяна Петровна. - Костик, сюда, через переднюю площадку! Я тебе место займу!

Но Костя устремился к средней двери. Стиснутого со всех сторон, его, вместе с курчавой девочкой, внесли в салон. Ее спутник вцепился в плечо двух парней, висевших на подножке. Однако дверь захлопнулась и трое невезучих пассажиров остались снаружи.

- Руслан! - завопила девочка. - Ой, Руслан!

- Пробивайся, Тейка!.. Сойди на следующей и вернись! - крикнул в окно огненноголовый Руслан. - Сойди! Буду ждать!

Тейка стала отчаянно пробиваться к двери, помогая себе руками и коленками.

- Потише ты! - взвизгнул Костя. Тейка с такой силой уперлась ему острым локтем в живот, что даже дух захватило.

- Костик! Костик! - раздался встревоженный голос мамы: - Где ты, Костик?!

- Я тебе место, Костик, заняла! - добавила ехидина-Тейка, все еще пробивавшаяся к дверям. - Сюда, деточка!

Этого Костя стерпеть не мог и, чуть подавшись вперед, так, чтобы слышала только она, скороговоркой выпалил:

- Тили-тили теста... Тейка плюс Руслан - любовь! Троллейбус резко затормозил.

- Подожди, подожди, вот тебя Руслан достанет и врежет как следует, чтоб не дразнился! - пропищала Тейка. - Дубилон замшелый! - и выскочила из троллейбуса.

Костя показал бы ей кулак, но руку поднять было невозможно...

Дубилон... Что за странное ругательство. Дебил или дубина? Ладно, пусть - дубилон, но почему "замшелый"?! Мохом, что ли, покрытый?! И при чем тут мох? Так смешней, обидней?!

Но вообще-то... Он сам, первый, про жениха и невесту ляпнул. А это обидней, чем "манная каша". Как ни крути, так ведь сказала Тейка правду про его белую кожу. Что же до жениха и невесты... Вдруг у них с Русланом... нежная дружба, тогда гадко над этим насмехаться. Во втором классе ему, Косте, очень нравилась Милочка. Она об этом не знала и никто не знал. Очень он боялся: вдруг узнают, начнут дразниться. Ее будут дразнить. Такое бы он не стерпел. Потом Милочка уехала насовсем, и он тайком плакал, часто плакал, - ведь пацаном еще был. Скучно стало без нее в школе, неинтересно...

Мама, протолкавшись к нему в середину троллейбуса, что-то там негромко, сердито говорила. Костя не слушал. Ему было как-то не по себе. Может, Тейка, сойдя с троллейбуса, не идет к Руслану, а сидит где-нибудь под кустом и ревет от обиды.