– Мне кажется, что было бы неплохо посмотреть Фолли сегодня. Я не могу больше злоупотреблять вашим гостеприимством. – Он вынул из нагрудного кармана жилета золотые часы и, глянув на них, сказал:
– Может быть, мы отправимся минут через тридцать?
Джош, застигнутый врасплох, не мог придумать вежливого отказа. Пытаясь оттянуть ужасный для него момент, заикаясь, нервничая, он что-то бормотал, но Доминик был непоколебимо настойчив, и наконец, припертый к стене, Джош рассказал ему правду.
Пораженный Доминик не знал – ругаться ему или смеяться. Наконец он произнес:
– Так, значит, хозяин Фолли не вы, его настоящая хозяйка – ваша племянница, Мелисса Сеймур? И все эти чудесные десять дней вы меня обманывали?
В крайнем смущении Джош заерзал в кресле, после чего был вынужден признаться, что дело обстоит именно таким образом. Он опасливо посмотрел на хмурое лицо молодого человека, внезапно испытав глубокое сожаление по поводу того, что придумал этот план.
– Понятно, – спокойно сказал Доминик; ни выражение его лица, ни интонация голоса ничего не говорили Джошу. – А не будете ли вы так добры сказать мне, к чему были все эти оттяжки? Почему вы мне не сказали правду сразу, как только я появился у вас в доме?
Джош нервно откашлялся, лихорадочно соображая, что ответить, как объяснить свои действия, и начал на ходу импровизировать:
– Я хотел как лучше. Мне надо было убедиться, что вы действительно настоящий джентльмен, прежде чем представить вас племяннице.
Я, в конце концов, опекун ее и ее брата, и чувствую большую ответственность за Мелиссу. – Бросив быстрый взгляд на лицо Доминика и не обнаружив на нем признаков гнева, Джош вдохновенно продолжал:
– С тех пор как умер их отец, они оба видели во мне свое доверенное лицо, защитника их интересов. Так что моя обязанность – оградить их от тех, кто хотел бы воспользоваться их неопытностью и неискушенностью.
Доминик задумчиво глядел на Джоша. Что-то в его словах вызывало сомнение, но оно не успело разрастись до критических размеров: внимание Слэйда заострилось на мысли, что все эти дни Джош его проверял. Его гордость была задета: ведь тот осмелился наблюдать за ним и размышлять о степени его порядочности! Доминик насмешливо спросил:
– И вы удовлетворены? Вы уверены, что я не собираюсь дурно обойтись с вашей племянницей?
– О да! – тороплива ответил Джош и, понимая, что гость может обидеться, добавил:
– Нет, я не сомневался в вас. Понимаете ли… Это просто… – И он умолк. Отчаянно пытаясь выпутаться из этой неловкой ситуации, он продолжал:
– Надо было успокоить Мелиссу. Надо было предупредить вас, что она вообще не хочет продавать жеребца. Она вбила себе в голову создать свой собственный конный завод. – Он развел руками. – Я ей, объяснял, как это смешно. Но я вам уже говорил – она бывает ужасно упрямой.