Воздетое навстречу лицо Василия Ильича передергивалось, от рыданий седая голова тряслась, он повторял узким голосом:
– Ты посмотри, посмотри… что они наделали… Дверь в освещенную из конца в конец мастерскую была открытой, и Андрей вбежал в химический сернистый запах невыветрившейся гари, в такую знакомую ему мастерскую, изуродованную слепыми пустотами на стенах, дымно тлевшим костром, торчащими из него рамами изломанных картин. Он узнал только одну «Баррикаду», обугленные альбомы, увидел затоптанную в пол занавеску перед мольбертом, где раньше стояла недописанная «Катастрофа», и на этой занавеске отвратительные кольца человеческих испражнений.
– Так и знал – что-то случится!… – выговорил со стоном Андрей. – Все одно к одному. Пришла беда, отворяй ворота! Сволочи, сволочи!
Все, разъятое и грубо увиденное сейчас в мастерской, все, что порой предчувствовал он после смерти Демидова. Это сознательное насилие, цинизм, надругательство вызвали в нем взрыв бешенства, удушающими лапами перехватили горло.
– Надо держать удары? Принимать удары? Спирин прав? – вслух заговорил через зубы Андрей, шагая по мастерской. – Удары? Чьи удары? Как их держать? Что-то мне чересчур везет, счастливчику…
– Андрюшенька-а, – пробился к нему вибрирующий голос Василия Ильича. – Все же, может, в милицию надо? Господи, спаси и помоги, что делать, хоть убейся, хоть криком кричи…
Андрей попросил хрипло:
– Не надо кричать. – И обвел глазами разгромленную мастерскую. – Мы сейчас в комнате эха, Василий Ильич. Кричи, вопи, плачь – услышишь эхо. Никто не поможет. Никто. А что милиция? Что она? Убежден – та же комната эха. После девяносто третьего года я не верю никаким милициям!
Василий Ильич вскрикнул жалостливо:
– Ох, я же читал статьи-то твои!… А недавно ты опять демократов этих и омоновцев… А кто ж искать бандитов будет?
– Помолчим, Василий Ильич, хорошо? Андрей обнял за плечи маленького сухонького Василия Ильича, и они начали ходить по мастерской в родственном единении несчастья, уже не говоря друг другу ни слова.
Поздним вечером Андрей позвонил Спирину и рассказал все, что случилось в мастерской Демидова, надеясь на опытный совет. Спирин, не интересуясь подробностями кражи, спросил:
– Ты вызывал милицию?
– Нет.
– Звонил в угрозыск?
– Нет.
– Идиотизм крепчал! Что до угрозыска, то старых сыщиков согласно хрен знает каким реформам – почти разогнали. Но среди молодых есть разные ребята. Попадаются и способные. Живем в Содоме, поэтому результат будет или не будет, все в густом тумане, но лучше хрен целых, хрен десятых, чем хрен без десятых.