– Однако, можешь к столу подвинуться? – спросил хозяин.
– Могу! – Гурий подвинулся к столу.
Хозяин положил перед ним нарезанное тонкими полосками сырое мороженое мясо.
– Ешь. Это дает силу. Больше ешь!
Только сейчас Гурий почувствовал, что он очень голоден, и стал есть предложенную ему пищу, запивая ее из кружки.
Потом он, сморенный усталостью, отполз от стола и сразу уснул. Еване накинула на него меховое одеяло.
…Гурий спал сном праведника очень долго. Проснувшись, он не сразу сообразил, где находится и что с ним произошло. Увидев сидевшую перед очагом Еване с шитьем в руках, он все вспомнил, сел и почувствовал облегчение. Ноги у него «отошли». Он встал и, прихрамывая, подошел к очагу. Девушка тоже поднялась, отвела рукой волосы со лба и несмело улыбнулась. Гурий ответил улыбкой.
– Здравствуй, Красивая!
Девушка кивнула.
– Поправился? Совсем?
– Совсем хорошо. – Гурий притопнул ногой и охнул. Нога еще болела. Однако он мог понемногу передвигаться и хотел одеться. Жестами попросил свою одежду. Девушка встревожено метнулась к выходу из чума, приоткрыла шкуру и позвала дядю.
Вошел Тосана, пимы его были в снегу.
– Оттаял, парень? – спросил он. – Ладно. Только выходить тебе рано.
– Отец… – пробормотал Гурий. – Отец меня ведь ищет!
– Пусть ищет. Пусть знает, что нельзя одного неопытного парня отпускать далеко в тайгу.
Подумал, смягчился:
– Оденься теплее.
Еване подала Гурию его одежду, просушенную у очага, теплую. Он оделся и выбрался из чума.
С громким лаем к нему кинулся на грудь Пыжьян и норовил лизнуть в лицо. Радости пса не было предела. Но вдруг он насторожился, посмотрел в сторону леса и побежал к кустам. Вскоре донесся его радостный, заливистый лай. Нук сидел у входа в чум и вид у него был равнодушный. Казалось, он не умел удивляться и радоваться.
Из леса вышли двое на лыжах. Пыжьян перестал лаять и, радостно помахивая хвостом, бежал впереди них.
Гурий не сразу узнал отца. Аверьян похудел, осунулся, на обросшем лице лихорадочно горели большие глаза. Он еще издали, увидев сына, крикнул:
– Гурий!
Гурий, прихрамывая, заторопился навстречу. Отец крепко обнял сына и поцеловал, елозя по его лицу жесткой, обындевевшей бородой.
– Слава богу! Слава богу! – повторял он. – Живой! А мы с ног сбились…
С Аверьяном пришел Герасим. Никифор остался караулить зимовье.
– Весь лес облазили, – рассказывал отец. – Думали, пропал. Совсем пропал! Ни следов, ни меток на деревьях. Ты что затеси не делал?
– За соболем погнался – покинулnote 33 делать, – виновато признался Гурий.
– Ну и в одном месте видим – кострище под елью… И след от него широкий, будто волокли кого. Ну, думаю, может, охотники Гурия подобрали. Скорей пошли по следу, и вот – сыскался!..