«Что за чепуха? А ведь я думала, что этот день будет для меня счастливым!» – подумала Лорен с сарказмом. Ошибочный звонок, а теперь этот, тяжело дышащий, который изводил ее почти всю прошлую неделю.
– Послушай, ты, несчастное чудовище, может быть, хватит? – Ее голос был полон гнева. – Освободи линию и проваливай! Если будешь продолжать изводить меня, то я обращусь в полицию. И я гарантирую – их методы тебе не понравятся!
Дрожа от возмущения и расстройства, Лорен бросила трубку.
Ее глаза были похожи на охваченное штормом море, когда несколько мгновений спустя она подошла к окну, смотревшему на улицу. Спина у нее выпрямилась, а маленький подбородок подался вперед в весьма характерной манере, как бы предостерегая: «Осторожно!» Каждый, кто знал Лорен, очень хорошо понял бы это выражение. Ее пальцы сердито постукивали по подоконнику, а в голове царил полный хаос.
На улице постепенно стемнело, и поднялся ветер. Перед ее домом с кленов опадали оранжевые, красные и желтые листья, образуя на траве цветной ковер. Кусты роз, окаймлявшие газон, уже давно отцвели. А камелия, притулившаяся под карнизами, наперекор сезону выставляла напоказ свои восхитительные белые с розовыми прожилками цветы. Ветер же старался непременно их сорвать.
Лорен прижала лоб к оконному стеклу и закрыла глаза, получая удовольствие от его прохлады. Длинные белокурые пряди выбились у нее спереди из заколотых в пучок волос. Они слегка задевали ее высокие скулы и щекотали маленький, прямой носик. Но Лорен не замечала этого. Она задумалась, пытаясь разобраться в том, что недавно произошло.
«Прекратит ли это ничтожество хулиганить?» – подумала она.
Обычно он звонил ночью. Она знала, что следует сообщить о надоевших ей звонках в телефонную компанию или полицию и сделать это надо непременно. Но сначала ей нужно позвонить Джин. Лорен отвернулась от окна и направилась к письменному столу.
У ее старшей сестры Джин были свои привычки. Каждый день в пять часов она отправлялась бегать трусцой. Но, может быть, сегодня она изменила расписание? Лорен пожала плечами. Стоит попытаться.
Ее задумчивые глаза потемнели до насыщенного изумрудного цвета. Джин не столько любила бегать трусцой, сколько стремилась к общению со своими соседями, особенно с детьми. У нее была пламенная надежда именно таким образом разобраться в том, что же движет ее собственными пасынками.
«Бедная Джин», – подумала Лорен.
Ее приводила в восторг старшая сестра, но чаще всего к этому восхищению примешивалась жалость. Джин нелегко приходилось с пасынками. Более слабая женщина уже давно сдалась бы, но Джин страстно посвятила себя тому, чтобы вернуть этих двух подростков на правильный жизненный путь. Она была убеждена в том, что Донни и шестнадцатилетняя Джилл просто сбились с пути, и единственное, в чем они отчаянно нуждались, было глубокое понимание, щедрая ласка, нежная любовь и забота. Джин горела желанием дать детям все это, только бы они ей позволили.