К этому времени Джин уже должна была уйти. Но Лорен надо было обязательно позвонить. Она была настолько вне себя, что едва смогла набрать номер домашнего телефона Хантеров. Она испытывала ребяческую потребность завязать перебранку с кем-нибудь. И Лорен знала, конечно, что Донни был всегда и со всей своей страстью готов оказать ей подобное одолжение.
– Алло! – дружелюбно поприветствовал ее мужской голос.
Роб, облегченно вздохнула Лорен. Она любила своего зятя.
– Привет, Роб. Это Лорен.
Она ухитрилась произнести это радостно.
– О, привет, Лорен! Чем я могу тебе помочь?
– Пусть Джин позвонит мне, когда закончит развлекать соседей своим олимпийским спринтом, – подтрунила она, и Роб рассмеялся. – Передай ей, пожалуйста, что она может мне звонить до одиннадцати часов.
– Будет сделано.
– Спасибо, Роб. Когда-нибудь отплачу тем же.
– Как насчет следующей недели? Что-то появилось в его голосе, заставившее Лорен невольно насторожиться.
– Что-нибудь не так. Роб?
– Да нет, ничего. Просто мы с Джин не можем обойтись без помощи родственников.
«О, нет!» Это было все, о чем Лорен успела подумать, прежде чем Роб продолжил:
– На следующей неделе у нас с Джин встречи со всеми учителями Донни и большинством учителей Джилл. Нам было бы легче, если бы в это время дети были с тобой. Может быть, ты сможешь каждый день забирать их из школы и брать к себе?
– Я… – Лорен вздохнула.
Пять лет назад, когда Джин объявила, что выходит замуж за овдовевшего члена муниципального совета Хантера, все семейство Шейлер поклялось, что будет оказывать ей помощь при первой же необходимости. Вспоминая, как они с матерью неистово клялись в этом, Лорен неохотно согласилась.
– Спасибо, Лорен, – сказал Роб, и она почувствовала в его голосе облегчение.
– Это мне доставит удовольствие, – солгала она и попрощалась.
Лорен была почти готова расплакаться. Она уронила голову на скрещенные на столе руки, закрыла глаза и почувствовала сильное биение пульса в висках.
– Если Джин всю неделю собиралась заниматься встречами с учителями, – уныло вздохнула Лорен, – тогда я должна изменить свое собственное расписание. Пусть на следующей неделе Грам побудет у меня.
И все же не это заставило Лорен неожиданно почувствовать, что против нее ополчился весь мир. Сказать, что она не хотела наступления следующей недели, – значит, ничего не сказать. Лорен могла в течение короткого времени справиться с Донни, могла совладать и с Джилл, если игнорировать ее подростковое высокомерие. Но терпеть их двоих вместе? И это в то же самое время, когда у нее будет гостить Грам! Лорен застонала.