Они сгрудились на громадной площади, под дверью Бендсменов, и с надеждой ожидали спасения.
На вершине Верхнего города, центра мощи Бендсменов, Лорд Защитник Ферднал стоял у окна.
Он смотрел на пышность сверкающих куполов и многоцветную мозаику.
Ферднал был стар, но возраст не согнул его гордую спину, не погасил яростного огня его взгляда. Он был в белой мантии своего ранга. Ни малейшего следа унижения не выдавал тот факт, что Ферднал стал беженцем в Гед Дароде.
Но Ферднал сознавал это. Страшно. Особенно сегодня.
За ним закрылась массивная дверь. Послышались приглушенные далекие голоса в громадной комнате. Ферднал не обернулся. Его больше ничего не тревожило.
Он начал свою жизнь на службе у Лордов Защитников в этих стенах, в качестве серого ученика. Он не знал тогда, что Старое Солнце, Рыжая Звезда, царившая в небе, представляет из себя лишь номер на галактических картах цивилизации, о которой он никогда не слышал. Он не знал, что он, его солнце и его планета находятся в отдаленном секторе чего-то такого, что эти чужаки прозвали Седлом Ориона. Он не знал, что Галактика, за пределами его маленького мира содержит комплекс миров и человечества, который называется Галактическим Союзом!
Так благословенно было тогдашнее его неведение! Как он был счастлив!
И если бы он не узнал всего этого! Но знание пришло с облаков, в пламени и громе, и неведение было потеряно навсегда.
В течение почти двенадцати лет звездные корабли привозили многочисленные блага на старый печальный мир, где родился Ферднал.
Скэйт изголодался по металлам и минералам, которых у него больше не было. Поэтому и позволяли инопланетянам прилетать и улетать. Но корабли привезли не только блага. С ними пришли ересь, измена, мятежи, война… и, наконец, безумие. Он сжег Цитадель и выгнал Бендсменов и Лордов Защитников на дороги Скэйта скитаться без крова, как бродяг.
Ферднал положил руку на массивный подоконник и улыбнулся. Он увидел свет Старого Солнца, заливающий улицы и человеческую толпу, стоящую в ожидании. Сердце его раскрылось, тепло пронизало тело, оборвало дыхание. На глазах выступили слезы. Эти люди были его народом.
Он посвятил им всю свою жизнь. Бедные, слабые, бескровные, голодные.
Это его дети. Любимые дети.
«Из-за моей ошибки, – думал он, – вас чуть-чуть не уничтожили. Но Боги Скэйта не покинут вас, и, – добавил он мысленно скромно, – не покинут и меня тоже».
Позади кто-то кашлянул.
Ферднал вздохнул и оглянулся.
– Сеньор Горел, – сказал он, – вернитесь в постель, вам нечего здесь делать.
– Нет, – сказал Горел, покачивая старой головой, – я останусь.