Князь ужинал, когда к нему прибежали слуги и доложили, что у ворот дворца стоит Павлин, чей хвост затмил солнце, а на его спине сидит серая Мышь, которая назвалась матерью мальчика и Тигра. Князь рассмеялся и велел слугам попотчевать гостя как следует.
Ворота перед Павлином распахнулись, и слуги, широко улыбаясь, пригласили его во двор.
— Добро пожаловать, господин Павлин! Добро пожаловать, отведайте княжеского угощения!
Посреди двора стояло большое деревянное корыто, доверху засыпанное рожью, овсом, коноплей и просом.
— Осторожней, сынок, люди коварней, чем мы считаем, прошептала Мышь.
— Красота сжигает в человеке коварство, как огонь горькую полынь. Они не тронут меня, матушка, — сказал Павлин, снял со спины Мышь и принялся за зерно.
Скоро Павлин почувствовал в себе небывалую силу, захлопал крыльями и, распушив огромный хвост, принялся скакать перед слугами по двору, словно перед курочками в брачную пору. Но удивительная сила оказалась призрачной и скоро растаяла, как лед в лужах. Неожиданно у Павлина подкосились лапы, и он упал посреди двора, уронив хвост. Слуги со смехом бросились к нему, подняли и отнесли в вольер с фазанами, где и заперли.
Мышь забралась на корыто, разгрызла одно просяное зернышко и поняла, что случилось — зерно насквозь было пропитано горькой водкой, как слова князя ложью.
Князь вышел во двор посмотреть на спящего Павлина и сказал:
— Постройте ему вольер из бамбука, пусть радует красотой моих гостей, а потом сделайте из его перьев украшение для моей молодой жены.
Мышь поняла, что не найти у князя правды, и побежала, плача, со двора. Она бежала к дацану молить Мышиного бога о помощи.
Мышиный бог лежал на боку, отвернувшись лицом к стене. Его страшный хвост был распластан по полу.
— Случилось с моими сыновьями несчастье… — начала Мышь.
— Знаю! — перебил ее Мышиный бог.
— Князь поклялся отпустить сыновей, но нарушил слово. Накажи его.
— Я не волен распоряжаться его судьбой: он не клялся мне ни в чем. Но есть Людской бог, который владеет его судьбой и судьбой твоего младшего сына. Наберись терпения и жди — придет время, — сказал Мышиный бог, не поворачивая головы.
— Когда гостям надоест любоваться моими сыновьями, князь снимет со старшего шкуру на шубы детям, а хвост среднего сделает украшением для жены!
— Ты сама отказалась от ума и мудрости для своего младшего сына. Досталась ему никчемная хромая душа. Ничего не остается тебе — только ждать.
— Чего ждать? — спросила Мышь, но Мышиный бог не ответил ей — он заснул.
Мышь, поджав когти, осторожно вышла из дацана.