— Что?
— Да. Следствием установлено, что Рурк был клиентом одного общедоступного муниципального депозитария в Хантингтон-Бич. У него дома нашлись квитанции. Сегодня утром наши получили судебный ордер и открыли сейф — я слышала по громкой связи. Говорят, там сотни бриллиантов. Им придется привлечь оценщика. Мы были правы, Гарри. Ты был прав. Бриллианты. Кроме того, обнаружились и остальные украденные ценности — во втором сейфе. Рурк не стал от них избавляться. Ограбленные владельцы получат свое имущество обратно. Намечается пресс-конференция, но я сомневаюсь, что на ней скажут, кто арендовал эти ячейки.
Он молча кивнул, и она скрылась за дверью. В ожидании Гарри медленно подошел к лифту и нажал кнопку. Когда Элинор вышла, в руке у нее была сумочка. От этого Босх явственно почувствовал, что он без оружия. И тут же устыдился, что хотя бы на миг счел это причиной для беспокойства. Пока ехали вниз, не говорили ни слова, до тех самых пор, пока не вышли из здания и не свернули на боковую улочку, ведущую к Уилширу. Босх все это время взвешивал то, что намеревался сказать, спрашивая себя, меняет ли что-либо в этом свете обнаружение бриллиантов. Похоже, Элинор ждала, пока он заговорит первым, но при этом чувствовала себя неуютно от этого затянувшегося молчания.
— Мне нравится твоя синяя перевязь, — вымолвила она наконец. — Кстати, как ты себя чувствуешь? Я удивилась, что тебя так быстро выпустили.
— Я просто взял и ушел. Чувствую себя прекрасно.
Он остановился, чтобы сунуть в рот сигарету — купил пачку в автомате в вестибюле здания. Одной рукой с помощью зажигалки закурил.
— А знаешь, — сказала она, — сейчас как раз был бы подходящий момент бросить. Начать новую жизнь.
Он проигнорировал это предложение и глубоко затянулся.
— Элинор, расскажи мне о своем брате.
— О моем брате? Я тебе рассказывала.
— Знаю. Хочу послушать еще раз. О том, что с ним произошло и что произошло с тобой, когда ты посетила Мемориал памяти в Вашингтоне. Ты сказала, что этот визит многое переменил в твоей жизни. Почему он так много для тебя значил?
Они были уже на Уилшире. Босх указал рукой на другую сторону улицы, и они, перейдя дорогу, двинулись к кладбищу.
— Я оставил машину там. Я потом отвезу тебя обратно.
— Не люблю кладбищ. Я же тебе говорила.
— А кто любит?
Они вошли в ограду, и шум уличного движения стал тише. Перед ними расстилалось широкое пространство: лужайка, белые камни и флажки.
— Моя история похожа на тысячи других, — сказала она. — Мой брат ушел туда и не вернулся. Вот и все. А потом... ну, понимаешь, мое посещение мемориала... оно наполнило меня множеством разных чувств.