- Ночью? - рассмеялся Жюль.
- В доме Дюма не спят круглые сутки, а отдыхают в колясках и в гостях у своих родственников. Там, кстати, и высыпаются.
- Но каким же образом этот Арпентиньи познакомит меня с Дюма, если он мою особу и в глаза не видел?
- Вот это меня не касается. Я добываю лестницу, забираться повыше ты должен сам, без посторонней помощи. Ну-с, все готово, оделся? Идем, мои лошадки соскучились. Садись глубже, в середине есть продавленное место. Накрой ноги мехом, - становится холодно. Прими независимый вид. Не вздумай разговаривать со мною по дороге, не то я увлекусь и привезу тебя не туда, куда надо. Разрешите ехать, шевалье де Верн?
- Вперед, мой храбрый д'Артаньян!
- Ого, мы уже вообразили себя Людовиком! Между нами, мой мальчик, Дюма, по-твоему, гений или просто сочинитель?
- Он чудо, Барнаво!
- И я так думаю. Он отнимает сон и заставляет забывать о том, что ты еще не обедал. Не каждый может. Попробуй-ка!
- Попробую; мое все впереди, Барнаво!
- Аминь, сир!
Барнаво щелкнул бичом, лошади пошли шагом. Барнаво щелкнул еще раз. Лошади побежали. Через полтора часа коляска остановилась у подъезда загородного дворца Дюма. Здание было ярко освещено. Много карет и открытых экипажей стояло под аркой и во дворе, просторном, как городская площадь.
- Прибыли, - сказал Барнаво. - Возьми эту визитную карточку и вручи ее лакею. Иди смело. Вообрази, что ты пришел навестить своих родителей.
- Воображу, Барнаво. Спасибо! Мне страшно нравится эта чертовщина!
- Очень рад. Желаю удачи. Но помни, что в шесть утра ты должен покинуть этот дом. Я буду ждать тебя вон у того фонаря, видишь? Я отлично высплюсь за это время.
И вдруг совсем другим голосом, печально проговорил:
- Мой милый мальчик! Если бы ты знал, до чего мне нехорошо и грустно!
.. Еще год, полтора, два, и ты перестаешь быть мальчиком, превратишься в барина, извеетного человека, а я снова стану одиноким, бедным, никому не нужным.., Не забудь меня, Жюль, мой мальчик!
- Барнаво! - прервал Жюль. - Что ты говоришь!
-То, что говорят все старики, мой мальчик. Никогда не забывай о том, что на свете много бедных, задавленных нуждой и страданиями людей! Поднявшись наверх, всегда помни о тех, кто внизу. Может оказаться, что как раз там и.. . Ну, ладно! Иди! Держи себя с достоинством!
Жюль порывисто обнял Барнаво и трижды поцеловал его.
- Спасибо, мой мальчик! - страстно, отечески произнес старик и прижал Жюля к своей груди. - У тебя доброе сердце. Ты будешь счастлив.
Жюль поднялся по мраморным ступенькам широкой лестницы, вошел в квадратный полутемный подъезд; швейцар распахнул перед ним двери. Барнаво сел в коляску, закурил трубочку. Слезы умиления и печали затуманили его взор. Некие героические мечтания Барнаво сбывались. Все идеЧ "; хорошо. Жаль только, что нет в живых месье Турнэ, издателя и редактора "Нантского вестника". ..