Она сжалась в комок:
– Ты ужасен. Он был истинным джентльменом.
– Ты начинаешь меня доставать.
– Я больше не скажу ни слова.
– Тебя надо вышвырнуть за борт этого чертова катера!
Она смерила меня презрительным взглядом:
– Почему же ты не делаешь этого?
– Тебя надо выбросить!
– Ты, я вижу, знаешь, как вернуть назад девушку, Геллер.
– Я не думал, что потерял ее.
– Ты ее не потерял, но делаешь все, чтобы это произошло.
Мы сидели какое-то время молча, слушая рев двигателя и удары волн о борт катера. И некоторые из пассажиров продолжали перешептываться, поглядывая на нас. Давно я не испытывал таких острых ощущений от поездки на катере – со времени, когда мы в ходе войны с японцами высаживались на Соломоновых островах.
Потом я сказал:
– Дело обстоит так, что мы с тобой оба верим в то, что Сигел не является тем человеком, который заплатил парням, стрелявшим из грузовика по машине твоего дяди.
Она кивнула.
– Да, мне это подсказывает моя женская интуиция, – сказала она насмешливо. – А тебе – нюх сыщика?
Я не обратил внимания на ее тон и ответил:
– Это больше, чем нюх. Сигел довольно логично разъяснил, почему он заинтересован в том, чтобы Рэйген был жив. Я исхожу из логического умозаключения, что Сигел – не тот парень, кто нанял убийц.
Она кивнула:
– Значит, это Гузик.
– Да, скорее всего, именно он. Этот маленький толстяк все время морочил мне мозги. Вошел в контакт со мной – личным телохранителем Джима – и клялся мне, что Синдикат не причастен к покушению. Гузик подкупил даже одного из моих людей, но, зная меня достаточно хорошо – то, что я выбью правду из этого парня, – они контактировали с ним лишь по телефону и перевели ему деньги прямо в банк. Кроме того, он не стал использовать в качестве наемных убийц своих людей, а нанял пару букмекеров с Вест-Сайда, чтобы запутать следы. Затем он послал меня к Джиму с новым, более выгодным предложением, одновременно направив двух киллеров в Мейер Хаус. Иначе говоря, с самого начала до конца все происходило по сценарию, подготовленному этим маленьким негодяем. Я должен был раньше догадаться об этом. Пришлось встретиться с самим Сигелом, чтобы наконец прозреть.
– Что это значит?
– Это значит, что я собираюсь сказать твоему дяде, что за всем стоял не кто иной, как Гузик, и чтобы он имел это в виду, если будет вести какие-либо переговоры с Гузиком.
Она посмотрела на меня с выражением сомнения:
– Ты же не думаешь, что мой дядя захочет продать ему свою фирму после того, как узнает обо всем этом...
Катер подпрыгнул на волне.
– Я не знаю. Я считаю, что это его личное дело. Но, получив эту информацию, он может потребовать большую сумму и предупредить Гузика, что вступит в тесное сотрудничество с Друри и направит свои письменные показания федеральным властям, если Синдикат не заплатит прямо сейчас и не отстанет в будущем.