Как только Гринспен уехал, Прайс вызвал звонком Ирен. Войдя в гостиную, она застыла в дверях;
Прайс тоже молчал и только смотрел на нее.
— Почему ты ничего мне не сказала? — выдавил он наконец.
Лицо Ирен оставалось неподвижным. Казалось, оно вытесано из самого твердого камня.
— Я сама не понимаю, что происходит, — ответила она спокойно. — Мила в тюрьме… Теперь мне придется вносить за нее залог.
— Ты хоть знаешь, какие показания она дает?
— Никто мне этого не сказал.
— Твоя дочь утверждает, будто ту женщину застрелил Тедди.
— В это трудно поверить, — покачала головой Ирен.
— А тебя никто не просит верить! — выкрикнул Прайс. — Свидетель сообщил полиции, что это Мила стреляла в него и в женщину. Ты понимаешь, что я говорю? Револьвер был у твоей Милы, это она убила Мэри Лу Беркли… — На его виске забилась жилка. — А теперь она пытается свалить вину на моего сына!
— У Милы нет и никогда не было оружия, — ответила Ирен ровным голосом.
— У Тедди тоже его не было! — заорал Прайс. — Зато револьвер был у меня! А твоя дрянь дочь утверждает, что Тедди стрелял из моего револьвера.
— А где ваш револьвер сейчас?
— Можно подумать, что ты не знаешь! — усмехнулся Прайс. — Тебе известно, где я храню «травку», где лежат презервативы и где — носки. Так вот, я хочу, чтобы ты сходила и посмотрела, на месте мой револьвер или нет.
Ирен вздохнула.
— Я уже проверила, — сказала она. — Его там нет.
— Черт возьми! — взвыл Прайс и рассек воздух кулаком. — Этого только не хватало!
— Мила не могла его взять, — сказала Ирен. — Я не разрешаю ей заходить в дом, особенно когда меня нет.
— Твоя Мила ходит куда хочет и когда хочет, — перебил ее Прайс. — Она шляется по всему дому. И я знаю, что она побывала в моей спальне!
— Я никогда бы не позволила Миле…
— К дьяволу Милу! — решительно сказал Прайс. — Главное — добавил он несколько спокойнее, словно размышляя вслух, — что эта история может плохо отразиться на мне. Стоит только газетам пронюхать, в чем дело, и пошло-поехало!.. Все эти газетенки будут писать не о Миле и не о Тедди, они будут писать о Прайсе Вашингтоне — темнокожей звезде с застарелой привычкой к наркотикам и виски… — Тут, словно припомнив о каком-то важном деле, которое он давно собирался сделать, Прайс шагнул к бару и налил себе еще виски. — Слава богу, что Мэри Лу тоже была черной, — пробормотал он. — Если бы она оказалась белой, моего Тедди могли бы линчевать!
— А как насчет Милы? — подала голос Ирен. — Ей, наверное, нужен адвокат…
— Я уже сказал — плевать я хотел на твою Милу! — заорал Прайс. — Мне необходимо срочно поговорить с Тедди, так что поезжай в школу и привези этого идиота домой. О Миле поговорим потом, когда я выслушаю, что скажет мне мой собственный сын.