— Послушай, Ленни, — сказала Лаки, с трудом сдерживая гнев. — Алекс очень меня поддержал, когда тебя похитили. Алекс мой друг, Ленни, и я ценю его именно как друга — заруби это себе на носу и перестань отравлять мне жизнь своей глупой ревностью.
— А если я не хочу, чтобы вы работали вместе?
Что ты тогда будешь делать? — спросил он, резко вставая.
— Я не люблю, когда мне говорят, что я могу делать, а чего не могу.
— В том-то и дело, — подытожил Ленни и вышел из кабинета.
Лаки последовала за ним.
— Ленни, ты что, разозлился на меня?
— Нет, — ответил он холодно. — Просто мне действительно пора принять душ и переодеться, чтобы быть готовым к приходу гостей.
— Все-таки скажи, ты сердишься?
Ленни перебросил через плечо купальный халат и взялся за ручку двери своей ванной.
— Я вовсе не сержусь, Лаки. Ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится. Ты всегда так поступала и, мне кажется, всегда будешь. Не понимаю только, зачем каждый раз спрашивать мое мнение?
И прежде чем Лаки нашлась что ответить, он шагнул в ванную и запер дверь изнутри.
«И как я все это терплю?! — с раздражением подумала Лаки, возвращаясь в кабинет, где на столе стоял позабытый ею коктейль. — Ну почему я должна спрашивать у него разрешения каждый раз, когда мне что-нибудь нужно! Я люблю Ленни, я верна ему… Что еще ему от меня надо?»
Но в глубине души Лаки понимала, что на месте Ленни она бы тоже рассердилась не на шутку.
Стивен стоял перед зеркалом в ванной комнате и, намылив щеки, задумчиво водил по ним бритвой. Известие о том, что убийцы Мэри Лу арестованы, пробудило в его памяти все подробности того страшного вечера, и он с содроганием думал о том, что впереди — долгий судебный процесс, а это означало, что телевидение и газеты будут снова и снова ворошить прошлое бередя незажившие раны. Как забыть о том, что было и жить дальше, если подробности бессмысленного и жестокого убийства Мэри Лу каждый день будут обсасываться в прессе и смаковаться по телевидению? А в том, что все будет именно так, Стивен ни секунды не сомневался, тем более что парнишка оказался сыном Прайса Вашингтона.
Он очень хорошо понимал, что, пока идет процесс, ему необходимо будет присутствовать на каждом заседании и сидеть в первом ряду, на виду у всех. Стивен сам сказал Лаки, что все они — включая родителей Мэри Лу, которые до сих пор не могли оправиться от горя, — должны выступить единым фронтом, чтобы преступникам определили максимальное наказание. Это касалось даже маленькой Кариоки.
Хватит ли у него внутренних сил привести свою маленькую дочурку в суд, заставить ее заново пережить боль от потери? К счастью, Карри была еще слишком мала и не могла постичь всего ужаса происшедшего, но что, если она в конце концов поймет? Особенно после того, как побывает на нескольких судебных заседаниях, где все происшедшее будет подробно разбираться и много раз пережевываться? А ведь Карри была смышленой девочкой, ей редко приходилось что-то объяснять дважды.