— Возможно, нам стоит поиграть сегодня ночью в шахматы, — сказал он.
Войдя в свою спальню, де Моретон не мог скрыть раздражения. Он беспокоился о Демоне, все еще страдавшем от опухоли под коленом. К тому же Нэн, почему-то все время оказывавшаяся рядом, постоянно старалась прижаться к нему; в глазах ее он читал приглашение в ее постель. Больше всего его рассердило то, что его тело мгновенно откликалось на это приглашение. А тут еще Бланш, опечаленная и жаждавшая утешиться у него на плече.
Рыцарь вздохнул и принял гордую, прямую осанку. Кассия была занята шитьем и настолько в него погружена, что даже не слышала, как вошел ее муж. Он подошел к ней ближе, и при виде ее старания на губах его против воли появилась улыбка. Но когда взгляд Грэлэма упал на шитье, улыбка истаяла и полностью исчезла с его лица. Это был на редкость красивый отрез бархата цвета бургундского вина, который он привез из Генуи.
— Что ты делаешь?
Кассия вздрогнула, испуганная его внезапным появлением, и, не рассчитав, вонзила иголку в подушечку большого пальца.
— О! — воскликнула она и быстро слизнула каплю крови, пока та не упала на прекрасную ткань.
— Ты не ответила, — сказал Грэлэм, указывая на бархат на ее коленях, — что ты с этим делаешь?
— Я предпочла бы, чтобы вы не входили так неожиданно, милорд! Вы застали меня врасплох!
Кассия робко улыбнулась мужу, но он продолжал хмуриться, и улыбка ее погасла.
— Не помню, чтобы я давал тебе разрешение копаться в моих сундуках и распоряжаться моими вещами.
Кассия по своей привычке склонила головку на плечо, но на этот раз ее бессознательный и милый жест его не позабавил.
— Ну? — добивался он ответа.
— Мне не пришло в голову, милорд, что вас огорчит то, что я взяла бархат. Это прекрасная ткань, и я подумала…
— Что мое — то мое, — холодно сказал де Моретон. — Если вы пожелали сшить себе новое платье, вам следовало спросить меня.
— Я думала, — начала Кассия снова, чуть вздергивая подбородок, — что я имею право на то, что принадлежит вам, как и вы владеете тем, что принадлежит мне.
— Ваш отец, — голос Грэлэма зазвучал еще холоднее, — оказал мне медвежью услугу. Что ваше — то мое, миледи, а что мое, то остается моим.
— Едва ли это справедливо! — вспыхнула Кассия, не в силах сдержаться.
— Божья матерь! — проворчал Грэлэм. — И все только потому, что я разрешил вам поиграть в хозяйку замка Вулфтон…
— Поиграть! — Кассия вскочила на ноги, драгоценный бархат упал на пол к ее ногам.
— Не перебивайте меня в другой раз, миледи. Поднимите ткань. Я не хочу, чтобы она запачкалась. И выдерните нитки, распорите свои стежки.