Повязанный кровью (Корнев) - страница 241

И все же я немного опоздал. Катарина размазанной тенью метнулась вперед, и какая-то крупинка драгоценного времени ушла на борьбу с самим собой – мне вдруг нестерпимо захотелось опуститься на колени и задрать подбородок, открывая горло. Это потом уже где-то глубоко внутри проснулся дремавший до поры до времени зверь, и жажда жизни метнула мое тело вбок.

Длинные острые когти не задели шею и вместо этого полоснули по левой стороне груди. Меня закружило на месте и с силой взявшего разбег рыцарского скакуна швырнуло назад. Выбив оказавшуюся незапертой дверь, я спиной вперед вылетел в коридор и, врезавшись поясницей в балюстраду, перекувыркнулся через нее и полетел вниз.

На мое счастье, приземлился я на ноги, и падение с третьего этажа на каменный пол холла не выбило из меня дух. Ну почти не выбило. Вот только левая рука обвисла как плеть. А времени перевести дыхание уже не осталось – по лестнице стремительной дробью понеслись легкие шаги, со стороны главного входа тоже уже спешила охрана.

Вылетевший из коридора солдат даже не понял, что произошло: в один момент я оказался рядом и засапожным ножом перехватил ему горло. Бедолага еще падал, когда второй охранник в длинном выпаде попытался разрубить меня ударом тяжелого полесского меча, но слишком поторопился и сам заполучил укол в незащищенную кольчугой подмышку.

Понимая, что скрыться от набегавших со всех сторон мечников мне не успеть, я отпрыгнул к стене и тут же почувствовал тупой удар в бок. Скосив глаза, заметил торчащее под ребрами древко короткой стрелы с серебристым оперением, а уже в следующий миг, покачнувшись, ушел из-под ног пол, и, оставляя кровавый след, я сполз по стене.

Боли не было: «Ветер севера» еще гнал по жилам кровь и пытался затянуть раны, вот только возможности уползти отсюда и отлежаться мне не дадут.

Заслышав властный голос, окружившие меня охранники раздались в сторону, и, ничуть не торопясь, ко мне подошли трое: спокойная и бледная, как сама смерть, Катарина, дородный бородач в богато украшенном парадном одеянии с вышитым золотом гербом Берингтонов и – тут я не поверил своим глазам – эльф.

Эльф! На узком лице – презрение, в бездонных янтарных глазах – скука. И только тонкие бесцветно-розовые губы кривятся в каком-то подобии улыбки. А чего б ему не скалиться? Это он меня подстрелил, а не наоборот. И наконечник наложенной на тетиву короткого лука новой стрелы уже смотрит мне в сердце.

В глазах у меня начало расплываться, но заплетенную в одну из прядей распущенных серебристых волос нелюди черно-синюю ленту разглядеть я успел.