— У меня слишком длинные волосы, — пожаловалась она. — Я их подровняла спереди, но мне трудно справиться с ними сзади.
— Я раньше не видел этих ножниц, — заметил Уолтер. Девушка на секунду смутилась, но потом улыбнулась.
— Махмуд видит, Махмуд берет, — шепнула она.
— Я предупреждал этого негодника…
— Пожалуйста, это моя вина. Мне были нужны ножницы, и я попросила его достать их для меня. Если нужно кого-то наказать, то накажи меня. Массер Уолтер, ты меня побьешь?
Уолтеру было нелегко сохранять серьезность.
— Он не должен считать, что, если никто не искал зеркало, ему можно продолжать красть. Мне не хочется его пороть за это, но, Таффи, ты должна мне пообещать, что не станешь его подстрекать к воровству.
— Даю слово, — легкомысленно ответила девушка. — Теперь у меня есть все, что мне нужно, поэтому мне ничего не стоит дать это обещание. — Она взглянула Уолтеру в глаза и протянула ножницы: — Пожалуйста, подровняй мне волосы сзади.
Она уселась на пол, повернувшись к нему спиной, и наклонила головку, чтобы ему было удобнее стричь. Уолтер взял в руку ножницы, но помедлил, глядя на черную гриву волос.
— Я не умею, — начал протестовать юноша. — Боюсь, что я натворю что-нибудь не то. Может, будет лучше, если этим займется Трис.
— Мне будет лучше, если это сделаешь ты, — решительно заявила Мариам.
Он осторожно отстриг одну прядку, и она упала ему на ладонь.
— Сколько отстригать?
Девушка показала длину сустава на пальце:
— Вот столько, но не больше. У меня маленькая головка, и я не хочу выглядеть, как утонувшая в кувшине мышь.
Уолтер действовал медленно и очень остро ощущал ее присутствие рядом. Он видел ямочку на стройной шейке и милые розовые ушки и ощущал слабый пряный запах духов, который усиливался при каждом ее движении. Ему был незнаком этот запах. Он сильно отличался от тех духов, которыми пользовалась Ингейн. Девушка на секунду коснулась его плеча. Она сразу отстранилась, но его взору предстали нежные очертания ее округлых грудок под золотом накидки. Юноше пришлось на несколько секунд прервать работу, чтобы прийти в себя.
Интересно, она это сделала намеренно? Он постарался сразу выбросить эту мысль из головы, но ее место заняла другая. Как это сказал Антемус? «Вы оба сильные, молодые, во время такого длительного путешествия вам понадобятся женщины». Господи, почему он сейчас подумал об этом? Может, Антемус был прав? Уолтер взял себя в руки, удержавшись от того, чтобы крепко обнять девушку.
Юноше было не по себе. Для него любовь означала тихое и преданное молчаливое обожание недоступной Ингейн. Конечно, ему в голову приходили разные мысли, но только по отношению к служанкам в тавернах и дворовым девкам. Уолтер хотел быть уверенным, что его отношение к Мариам не было связано с низменными инстинктами. Неужели он может поделиться с нею мыслями и отвести ей местечко в сердце, ранее принадлежавшем исключительно Ингейн?