— В этом совсем нет необходимости. Мы будем цивилизованно вести себя, не так ли, Аллегрето? Начните приготовления для отъезда, мы немедленно отправляемся в Боулэнд, сэр.
— Завтра! Удаленными от движения дорогами! — быстро сказал Аллегрето хриплым голосом. — Если ваша милость не возражает.
Она нетерпеливо взмахнула рукой.
— Как пожелаешь. Мы берем с собой только тех воинов, которых уже имеем сейчас, сэр. Остальные могут следовать за нами с моим багажом. И лучше избегать оживленных мест, если вдруг чума попадет туда перед нами.
— Как, это все только ради того, чтобы ублажить этого щенка и его мучительные глупые фантазии? — спросил взбешенный Рук. — Ваше величество, такой небольшой отряд не будет обладать достаточной силой для вашей защиты!
— Аллегрето нужно поскорее убежать от чумы.
— Чума — не единственная опасность, грозящая вам, — ответил он достаточно резко. — И не самая вероятная, уж если на то пошло!
Ее глаза широко раскрылись.
— А что же вы считаете более вероятной опасностью, сэр? Неужели вы не сможете совладать с теми бродягами, которые шатаются по лесам?
— Моя госпожа, я не имел в виду бандитов.
— Кого же?
— Ваше величество очень богаты и обладают большими владениями.
— А, так вы опасаетесь моего похищения. Отличная мысль, и разумная осторожность, Зеленый Рыцарь. Но я этого не боюсь. Наш отъезд будет быстрым и тихим, а если, к тому же, мы изберем необычный маршрут, то сорвем все возможные планы наших врагов. — Она улыбнулась. — И, конечно, вы можете пустить слух о том, что любой, кто пожелает заставить меня выйти за него замуж, подвергнет себя смертельной опасности и неизбежно встретит скорую и ужасную смерть в страшных мучениях.
Рук во все глаза смотрел на нее — какая прекрасная и какая коварная и злая. Она смеется над ним, прикрываясь этой невинной, милой улыбкой. И ведь она была права — скорый и осторожный отъезд, неизвестный путь следования и слухи о ее ужасной репутации защитят ее, пожалуй, не хуже, чем войско в тысячу человек.
Он склонил свою голову.
— Я сделаю все, как вы велели.
Аллегрето глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он прислонился к стене, из глаз снова потекли слезы.
У Рука самого все еще колотилось сердце. В пути он редко видел Меланту и ее приближенного придворного, и сейчас подумал, что в дальнейшем желал бы видеть их еще меньше. Он ненавидел сцены и проявление неистовых чувств.