— Моя госпожа, десять лет я служила вам верой и правдой.
Меланта усмехнулась.
— И после всего этого тебе понадобилась лишь секунда, чтобы изменить мне.
Она снова взялась за кисточку и аккуратно нанесла мазок.
— Да, я обязательно прикажу Аллегрето убить тебя. Но не сегодня. Я еще не решила когда. Но скоро. Ты так верно служила мне долгие годы. Поэтому я буду добра к тебе. Тебе не придется долго ожидать смерти.
Кара сидела возле нее на коленях, не отрывая взгляда от подушки, которую держала в руках. От страха у нее перехватило дыхание, и она всей грудью заглатывала воздух. Меланта помешала кисточкой в серебряной краске, а затем, как ни в чем ни бывало, продолжила свое дело.
— Ты, видно, очень любишь свою сестру, — сказала она мягко.
Теперь тело Кары дрожало. Она кивнула. В уголках ее глаз собирались слезинки, которые вдруг побежали по щекам.
— Такая любовь разрушительна, а проявив ее, ты погубила свою сестру. А теперь и сама погибнешь вслед за ней.
Руки Кары сжимались и разжимались. Неожиданно она посмотрела на Меланту.
— Вы — посланник сатаны. Вы и подобные вам, — прошипела она. — Что вы все знаете о настоящей любви?
— Конечно, ничего, — ответила Меланта и аккуратно нанесла еще один мазок серебром. — Я очень забочусь о том, чтобы ничего не узнать о настоящей любви.
Страх перед чумой у Аллегрето был так силен, что юноша впервые отказался от своего места рядом с Мелантой и предпочел расположиться недалеко от своего живого талисмана. При этом, он совсем по-детски, обнял одно из предплечий Рука. Что подумала его госпожа об этом предательстве, осталось неизвестным. Рук не видел ее. Как обычно, она покинула свой паланкин только после того, как был установлен ее шатер, чтобы переместиться из одной шелковой клетки в другую, стараясь не оставаться на виду.
Рук лежал в полумраке догорающего костра, глядел в пустоту бесконечного неба. Он с горечью подумал, что, пожалуй, переход Аллегрето из шатра к нему мог бы оказаться даже выгодным для него самого, если бы принцессе могли нравиться такие грубые люди, как он. Но ей такие люди не нравились. Аллегрето быстро заснул в своей голубой маске, сжимая по-прежнему предплечье Рука. Достаточно эффективная защита от него для своей госпожи.
Но той, вообще-то, и не требовалось никакой защиты.
Рук спал очень тихо. Ему снилось про чуму, про то, как он потерялся и не мог найти пути. От тяжелых сновидений его разбудил крик совы и волчьи завывания. Он поднял голову. Огонь совсем потух, и он нигде не видел признаков присутствия часового. Поднялся ветер, который разогнал туман. Судя по положению луны, можно было предположить, что сейчас три часа до рассвета. Пьер уже давно должен был разбудить его, чтобы они вместе вышли на караул в эти самые тяжелые предрассветные часы. Выругавшись про себя, Рук поднялся со своего нагретого места, сняв с себя руку Аллегрето.