Толпа бесновалась, взволнованная присутствием телевидения не меньше, чем самой встречей. Там и сям размахивали портретами Майора на свежевытесанных кольях, с которых еще капала смола. Когда мимо проезжали камеры, люди прыгали еще активней, чтобы их увидели тетя Бетти и дядя Фред.
Они прошли магазинчик, владелец которого выставил на дорогу автомат с прохладительными напитками, украсив его транспарантом:
“Участникам Длинного пути — от Эва!" Рядом стояла полицейская машина, и блюстители порядка терпеливо объясняли Эву — как, без сомнения, делали это каждый год, — что населению запрещено оказывать какую-либо помощь участникам.
— Он тебя спрашивал? — спросил кто-то Гэррети. Это, конечно же, был Баркович. Гэррети почувствовал, что его усталость растет.
— Кто и что?
— Репортер, балда. Спрашивал, как ты себя чувствуешь?
— Нет, — он молился, чтобы Баркович куда-нибудь исчез вместе с болью в ногах, становящейся нестерпимой.
— А меня спросили, — похвастался Баркович. — Знаешь, что я им сказал? — Нет.
— Сказал, что чувствую себя превосходно, — агрессивно сказал он. — Что могу идти хоть целый год. И знаешь, что еще?
— Заткнись, а? — устало попросил Пирсон.
— А тебя кто спрашивает, уродина? — окрысился Баркович.
— Уйди, — сказал и Макфрис. — У меня от тебя башка болит. Оскорбленный Баркович чуть отошел и пристал к Колли Паркеру:
— Хочешь знать, что я им…
— Пошел вон, пока я не оторвал тебе нос и не заставил съесть, — рявкнул тот. Баркович ретировался.
— На стенку хочется лезть от этого типа, — пожаловался Пирсон.
— Он бы порадовался, услышав это, — сказал Макфрис. — Он сказал репортеру, что станцует на могилах нас всех. Это и дает ему силы идти.
— В следующий раз, когда он подойдет, я ему врежу, — слабым голосом сказал Олсон.
— Ага, — сказал Макфрис. — Пункт 8 запрещает вступать в ссоры с товарищами по состязанию.
— Плевал я на пункт 8, — отозвался Олсон с кривой улыбкой.
— О, я вижу, ты понемногу оживаешь, — сказал Макфрис.
К семи они снова пошли быстрее: так можно было немного согреться.
Мимо проплыл магазин на перекрестке. Покупатели изнутри махали им и что-то беззвучно кричали, похожие на рыб в аквариуме.
— Мы выйдем где-нибудь на шоссе? — спросил Бейкер.
— В Олдтауне, — ответил Гэррети. — 120 миль отсюда.
Гаркнесс тихо присвистнул.
Скоро Карибу кончился. Они прошли уже сорок четыре мили.