— С какой стати вы устраиваете мне допрос?!
Равенворт глубоко вздохнул, сцепил руки за спиной и нахмурился.
— Мадемуазель, не нужно играть со мной в кошки-мышки. Вам же хорошо известна репутация Крессинга.
Элли заставила себя улыбнуться, но ее усилия пошли прахом — лицо Равенворта осталось по-прежнему неприступным.
— При чем тут его репутация? — пролепетала она. — И вообще, я не понимаю, почему это так вас задело…
— Не понимаете? Неужели вы не отдаете себе отчета в том, чем кончилась бы эта милая игра, если бы я не вмешался? Почему вы пошли на такой риск?
Виконт говорил все более раздраженно, и Элли поспешила перебить его:
— По-моему, сэр, вы просто излишне подозрительны. Я, во всяком случае, не просила вас вмешиваться в мою игру.
— Ну да, конечно! — язвительно воскликнул он. — А кто смотрел на меня как загнанный заяц? Кто махал мне рукой, призывая на помощь? Забыли?
— К-как заяц?! Ничего подобного! И вовсе я не махала вам!
— Но я же видел!
— Вы ошиблись, милорд. Должна сказать, что порой ваше самомнение переходит всякие границы! Единственное, за что я вам сегодня благодарна, так это за вашу доброту к моей тетушке. Спасибо, что хотя бы ее вы не ткнули лицом в грязь.
Лорд Равенворт заметил, что пара, забредшая в этот дальний конец галереи, забыла о портретах и смотрит на них, приоткрыв рты. Он ожег их гневным взглядом, и парочка упорхнула прочь, словно испуганные лани. Молодые люди в углу продолжали громко говорить и смеяться. Судя во всему, они не обращали на виконта и Элли ни малейшего внимания.
Равенворт повернулся к своей спутнице.
— Я попросил бы вас говорить тише, мадемуазель. Или вы хотите, чтобы весь мир узнал о нашем разговоре?
Элли сделала реверанс и невинно заметила:
— Я только повторяю ваши интонации, милорд.
В ответ он зло прошипел:
— И перестаньте называть меня «милорд»! Да еще таким тоном…
— Как прикажете, милорд, — кротко произнесла Элли.
Он смерил ее бешеным взглядом, прошел немного вперед и вновь остановился — на сей раз под портретом дамы с невероятно высокой прической, густо напудренной и украшенной алыми розами.
Равенворт постарался взять себя в руки и заговорил уже более спокойным тоном:
— Хорошо. Пусть я ошибся и неправильно истолковал ваш взгляд. И все же, как вы могли ввязаться в игру с таким человеком, как Крессинг? Еще раз спрашиваю: вам известна его репутация?
Элли устало вздохнула и согласилась:
— Да. Мне хорошо известна его репутация.
— Из этого я могу заключить только одно: вам позарез понадобилась его табакерка. Интересно — зачем? — Он впился своими ледяными серыми глазами в лицо девушки.