– Но вы сказали, что есть еще один способ, с помощью которого вы определяете существование невидимых тел.
– Разве? – Василиса чуть заметно улыбнулась. – На сегодня хватит, ты и так получил слишком много информации. Пойдем в гостиную выпьем по чашке шоколада Пусть то, что я сегодня показала и рассказала, станет нашей с тобой общей тайной.
Бен согласно кивнул – ему было приятно иметь общую тайну с Василисой.
Не успели они допить шоколад, как появились Маклорен и Гиз.
– А, ты уже здесь, – увидев Бена, воскликнул Маклорен. – Много ты ему наших секретов успела выдать, Василиса?
– Колин, ты меня удивляешь! – ответила Василиса.
– Ну что ж, как бы там ни было, давай-ка, парень, приступать к работе. У тебя ее невпроворот.
– Работы?
– Ну конечно! А разве ты прибыл сюда не для того, чтобы поступить к сэру Исааку в помощники?
– Я… а… – Бен растерялся.
– Понимаешь, если все наши таланты сложить вместе, то только тогда они сравняются с талантом одного-единственного сэра Исаака Ньютона. Так что чем нас больше, тем быстрее мы достигнем равенства.
Бен уставился на шотландца, пытаясь угадать, шутит тот или говорит серьезно.
– Мы обсудили это дело. – Маклорен медленно выговаривал слова, будто имел дело со слабоумным. – Ты можешь поступить к нам в подмастерья.
Очень скоро Бен убедился: участь подмастерья у философов ничем не лучше участи любого другого подмастерья. Ему поручили самую черную работу, которую остальные делать не хотели. В первый день Бен перемыл все стеклянные колбы и мензурки, подмел полы, наносил воды и несколько раз варил для всех кофе. Улучив момент, он побывал в трех лабораториях, успел осмотреть и потрогать руками алхимические и философские приборы, которых там было видимо-невидимо. Но не выпади ему этого счастья, он все равно считал бы себя вознагражденным за чудесно проведенный день. Провидение подарило ему те сладостные минуты, что он провел вместе с Василисой в планетарии среди движущихся комет, планет и солнца.
Прошла неделя, но ничего не менялось: Бен все так же мыл, подметал, открывал на звонки входную дверь. Наконец он не выдержал и решился обсудить свое положение с Маклореном.
– Я думал, что поступаю в подмастерья, но меня никто ничему не учит, – пожаловался Бен. – Мне даже не платят за черную работу.
– Разве я тебе не говорил? – спросил Маклорен, садясь на скамью и устало потирая глаза. – С завтрашнего дня ты начинаешь делать настраивающийся эфирограф, о котором нам рассказывая. Более того, если у тебя появится желание воспользоваться библиотекой и малой лабораторией, они в твоем распоряжении. – Он замолчал. – У нас нет денег, чтобы платить тебе, но ты можешь жить здесь в одной из комнат, по примеру Василисы.