— То, чего ты от меня хочешь, особенной радости принести не может, — согласился он. — Но имея в виду сложившиеся обстоятельства...
Статический разряд стер окончание фразы.
Харри выругался, глянул на вход в пещеру, опять наклонился к микрофону и произнес:
— Лучше повтори. Я тебя не понял.
Сквозь треск атмосферных помех донеслось:
— ...Сказал... при условиях... представляется необходимым.
— Так сделаешь? А? Ты сделаешь?
— Да, конечно. Теперь же.
— Сколько времени у тебя это займет?
— Если копать как следует... — Голос Гунвальда пропал. Потом появился опять: — ...Если я буду искать... и пойму, что то, что нашел... было спрятано умышленно... ну, полчаса.
— Хорошо бы. Но пошевеливайся. Все у меня. Давай. Делай.
Не успел Харри отложить микрофон, как в пещеру влетел Пит Джонсон:
— Мужик, ты что? Жить надоело? Или решил свести счеты с собой? Слушай, я, кажется, всю дорогу с тобой впросак попадаю. Ты — герой по рождению. Природа у тебя такая. А может... Да нет, какой там герой. Ты — мазохист, мазохистом родился, мазохистом помрешь. Давай-ка отсюда, хоть в пекло, пока крыша на голову не упала.
Отключив микрофон и протянув его Питу, Харри произнес:
— Ты меня этим с места не сдвинешь. Я бостонец, понял? Пусть крыша валится. Меня это не волнует.
— Нет, ты, значит, и не мазохист. Ты — просто сумасшедший, дурной, и не лечишься.
Подхватывая радиостанцию за толстые, широкие, перекрещивающиеся ремни, прикрепленные сверху приемопередатчика, Харри сказал:
— Только рехнувшиеся псы да англичане выходят бродить под полуденным солнцем.
Он ни единственным словом не обмолвился о сути разговора с Гунвальдом, потому что решил принять близко к сердцу совет Пита. Нет, нельзя ему доверяться кому бы то ни было. Кроме самого себя. И Риты. И Брайана Дохерти.
Выходя из пещеры, Харри обнаружил, что снегопад наконец-то уступил дорогу чисто ледяному шторму. Тоненькие стрелочки льда были тверже обычного мокрого снега, — острые, как иголки, поблескивающие в свете фар, летящие тучками, похожими на облака алмазной пыли, почти параллельно горизонтали, то есть почти не падая наземь, эти ледяные спикулы со свистом царапали любую попадающуюся на их пути поверхность. Они впивались в неприкрытые участки лица Харри и обращались с его штормовкой так, словно она для них не была преградой.
* * *
В качестве сарая или склада припасов на станции Эджуэй использовали пару поставленных вплотную друг к другу домиков фирмы «Ниссан», внутри которых и хранились инструменты, что могли бы пригодиться членам экспедиции: оборудование, которое не использовалось изо дня в день, продовольствие и прочие материалы. Как только Гунвальд закрыл за собой дверь склада, он сразу же скинул с себя тяжелую куртку и повесил ее на деревянной вешалке возле одной из электропечей. Куртка настолько обледенела, что, не успел он стащить со своих ног верхние сапоги, с куртки стало течь, как из ведра.