— Мы вытаскиваем штуку за час.
— Но у нас все будет замедляться, — предостерег Джонсон. Малюсенькой отверткой он стал вывинчивать колпачок цилиндра с приваренным колечком. — На первый у нас ушло сорок пять минут. Второй мы откапывали пятьдесят пять минут. Дело в том, что и усталость сказывается. Мы уже медленнее работаем. Это все ветер.
Ветер действительно дул убийственный, он так колотил и давил, и бухал в спину Харри, что возникло чувство, которое бывает у человека, угодившего на середину стремительной горной реки, бешеные воды которой к тому же очень холодные. В самом деле, потоки плотного воздуха воспринимались чуть ли не как струи воды, вылетающие из пожарного шланга под хорошим давлением. Поземка, стелившаяся по льду, перекачивала воздушные массы со скоростью восемнадцать-двадцать метров в секунду с порывами до тридцати метров в секунду, и ветер неумолимо и стремительно перерастал в бурю. Еще немного, и он, этот ветер, станет смертоносным.
— Твоя правда, — согласился Харри. В горле першило, потому что все время приходилось орать, перекрикивая бурю, хотя они были совсем рядом друг с другом, голова к голове склонясь над цилиндрическим тубусом со взрывчаткой. — Не очень-то здорово погреться всего минут десять в кабине, а потом целый час на морозе, да в такую погодку еще выползать.
Пит вывинтил последний болт и отделил пятнадцатисантиметровый верхний колпак от тела цилиндра.
— А насколько по-настоящему упала температура? Прикинуть хотя бы можешь?
— Двадцать градусов ниже нуля. По Цельсию.
— А с поправкой на коэффициент испарения из-за холодного ветра?
— Градусов двадцать восемь ниже нуля. Опять же, по Цельсию.
— Минус тридцать четыре.
— Похоже. — Даже тяжелый термокостюм не защищал. Холодное лезвие ветра все время било в его спину, кололо, пронзая штормовку, терзало позвоночник. — Я вообще-то и не рассчитывал, что мы сумеем выковырять эти десять штук. Я понимал, что со временем все у нас будет получаться медленнее. Но пускай мы разрядим хотя бы пять или шесть штук, тогда-то уж можно надеяться, что переживем взрыв, и хватит места, чтобы жить дальше. Я имею в виду — после полуночи.
Пит подцепил пятнадцатисантиметровый сектор корпуса, и часовой механизм вывалился в его ладонь, обтянутую перчаткой. От этого полупроводникового таймера к цилиндру шли свернутые спиралью проводники, их было четыре: красный, желтый, зеленый и белый.
— По-моему, лучше уж замерзнуть насмерть завтра, чем разлететься на куски после взрыва в полночь.
— Не смей, слышишь? Во всяком случае, со мной, — сказал Харри.