В момент одного такого русско-французского диалога, подкрепленного жестикуляцией, в цех вошел Анри Фарман.
Он внимательно прислушался к разговору Жана, Жака и Ивана Михайловича и пальцем поманил к себе мастера.
— Гастон, вы можете купить кран, о котором так мечтали. Счет пусть пришлют на мое имя. И постарайтесь сделать так, чтобы кран выполнял свои прямые функции — поднимал тяжести, а не болтал бы с вашими рабочими.
— Слушаюсь, мсье.
— И попросите ко мне мсье Заикина.
Мастер окликнул Заикина и показал на Анри Фармана.
Заикин подошел, поклонился.
— Как вы себя чувствуете, мсье Заикин? — неожиданно по-русски, с трудом выговаривая слова, спросил его Фарман.
На что Заикин на плохом французском языке, но без малейшей запинки ответил:
— Благодарю вас, мсье Фарман, очень хорошо. Когда я начну летать?
Ошарашенный Фарман уставился на Заикина, как на седьмое чудо света. Потом проглотил комок и перевел растерянный взгляд на мастера. Мастер был поражен не меньше Фармана.
Жан и Жак давились от сдерживаемого хохота.
Фарман наконец справился с собой, любезно улыбнулся и по-французски сказал:
— Я и не подозревал, что вы говорите по-французски. Это намного упрощает дело. Вам будет нетрудно пройти курс авиатора. Завтра можете вносить деньги за аэроплан. Зайдите в мою парижскую контору, там вам выпишут счет, и вы оплатите его в банке Форжеле. Вы достаточно знакомы теперь с технологией производства, и вам будет нетрудно догадаться, что аэроплан для вас будет готов не раньше чем через три месяца.
Фарман резко повернулся и вышел из цеха.
Заикин не понял ничего из того, что сказал Фарман, и беспомощно повернулся к своим новым друзьям — Жану и Жаку:
— Чего он сказал-то?
* * *
Этот же вопрос Заикин повторил Льву Макаровичу Мациевичу.
Они стояли на краю летного поля, около ангаров: Жан, Жак, Мациевич и Заикин.
Жан и Жак, перебивая друг друга, рассказывали Мациевичу содержание разговора Заикина и Фармана. Лев Макарович смеялся и поглядывал на растерянного Заикина.
— Чего он сказал-то? — с тревогой повторил Заикин.
— Все в порядке, Иван Михайлович, — успокоил его Мациевич. — Едем в Париж, по дороге все расскажу. Значит, как вы Фарману сказали? Ну-ка, повторите.
Заикин смущенно повторил тщательно выученную французскую фразу. Жан, Жак и Мациевич восторженно захохотали.
— Что-нибудь не так сказал? — испугался Заикин.
— Нет, нет! Все прекрасно! Как мы и учили. Просто я не ожидал такого эффекта.
— А чего, — самоуверенно сказал Заикин, — я ко всему способный. Мне это еще Ляксантра Иванович Куприн говорил.
— Я совершенно согласен с господином Куприным, — весело сказал Мациевич и обнял Заикина: — Вперед! Аллон з анфан де ля патри...