Рауль нежно пожал руку Джиты и посоветовал ей перейти в ее каюту, опасаясь вредного влияния на ее здоровье свежего ночного воздуха. Затем он поспешил за Итуэлом и, различив указанную фелуку, насколько позволял ночной полумрак, содрогнулся при виде ее близости к люгеру. Когда он видел ее последний раз вечером, она находилась по крайней мере в полумиле от «Блуждающего Огня» и, продолжая продвигаться с прежней скоростью, должна была в настоящее время уйти уже на целую милю вперед; оказывалось, однако, что она переменила направление и шла прямо на люгер.
— Вы давно за ней следите? — спросил Рауль.
— С тех пор, как она, по-видимому, не трогалась с места, прошло минут двадцать. Ее направление к нам еще можно было бы, пожалуй, объяснить сильным течением в этом месте; но мне совершенно непонятно, почему она не идет вперед.
— Это береговое судно, Итуэл, во всяком случае. Не думаю, чтобы англичане пожелали вторично испробовать нашей картечи.
— Бог один знает! Люди на том фрегате сущие дьяволы. Посудите сами: при весьма удовлетворительном ветре и так медленно двигаться! Тут что-нибудь неспроста.
Приходилось остановиться на том предположении, что на фелуке тайком подбирается неприятель, потому что, действительно, это маленькое судно направлялось прямо к люгеру. Следовало приготовиться к обороне.
Однако Раулю очень не хотелось будить своих людей; как человек спокойный и твердый, он не любил поднимать фальшивой тревоги. К тому же матросы его были утомлены беспокойным днем и починкой повреждений на судне и спали теперь тяжелым сном усталых людей. Раулю все не хотелось допустить мысли, что англичане осмелятся вторично попытать свои силы.
Между тем фелука все приближалась, а следовательно, росла и опасность быть захваченными. Принимая все это во внимание, Рауль решил предварительно опросить приближавшуюся фелуку, рассчитывая на то, что при первом его зове поднимется весь его экипаж, так как нападение с фрегата отчасти предполагалось и все матросы спали с оружием под боком.
— Эгэй! Вы, там, с фелуки! — крикнул Рауль, когда судно было уже настолько близко, что не требовалось никакого рупора. — Что это за судно и почему оно так наплывает на нас?
— «Красавица Корсика», — отвечали ему с фелуки на полуфранцузском, полуитальянском наречии. — Нас наняли в Падюлелла, и мы держимся берега, потому что наше судно не ходко. А на вас нас тянет течением.
— Я не могу допустить такой близости, я стану стрелять! Вы знаете, что наше судно вооружено.
— А, синьор! Мы друзья республики и не хотим вам вредить. Мы надеемся, что вы не обидите бедных судовщиков. Мы пройдем у вас за кормой.