Он стукнул в дверь, услышал «заходи», вошел. Встал у косяка.
— Здрасьте… — И глаза в окно. Однако успел разглядеть, что в комнате трое. Кроме Зинаиды Тихоновны и Дианы, еще незнакомый дядька — лысый, с кустиками рыжеватых волос над висками, но молодой. В модной куртке, в маленьких блестящих очках.
— Здравствуй, здравствуй, Рафалов… — Зинаида Тихоновна добродушно и в то же время сокрушенно закивала. — Ну, выкладывай, что натворил?
— А что? — сказал Кинтель. — Я и сам не понимаю! Всем прямо там, в мастерской, записи вляпали, а меня сюда…
— Не прикидывайся! Дело не в записи! — Диана водрузила на стол портфель и — конечно же! — достала из него «Морской устав». — Откуда у тебя это?
«Ох и дурак же ты, Салазкин! Догадался, притащил… Как теперь спасти тебя от беды?»
Кинтель понимал, что дело безнадежное, но все же произнес в пространство:
— Как откуда? Из портфеля. Сами вытащили…
— Рафалов, Рафалов… — укоризненно сказала Зинаида Тихоновна.
А Диана часто задышала:
— Не придуривайся! Ты прекрасно понимаешь мой вопрос!
— Я другого не понимаю. Почему вы по чужим портфелям лазите? У вас что, ордер на обыск есть?
— Рафалов! — Волосяной хвостик на темени завуча встал торчком, очки перекосились.
— А что «Рафалов»? — со звоном сказал Кинтель. — Во всех газетах и передачах о правах человека трубят, а на самом деле… беспредел какой-то! Мой портфель — моя собственность! А вы…
— А книга — тоже твоя собственность? — ехидно перебила Диана.
— А это не ваше дело!
— Рафалов! — С Зинаиды Тихоновны слетело добродушие. — Ты хочешь загреметь из школы?
— Во-во! — сказал Кинтель, ощущая, как наполняет его спасительная злость. — Я и говорю: права и демократия.
Диана воззрилась на лысого. Тот проговорил с ленцой:
— Никакие права не нарушены. Это был не обыск, а предварительный досмотр. Подтверждаю как юрист. И во избежание дальнейших недоразумений — вот, прошу…
Он вытащил из-за пазухи коричневые корочки, развернул перед Кинтелем. Тот увидел очкасто-лысую фотографию, лиловую печать, тушью написанное имя: «Глебов Андрей Андреевич». И мелкие слова: «Следователь… районного…» Корочки захлопнулись.
— Ну и что? — сказал Кинтель. А по жилкам растеклась противная слабость. Неужели это по правде? Успели вызвать из милиции? Ради такого дела?
— Как «ну и что»? — возмутилась Диана. — Ты не собираешься отвечать даже следователю?
— А чего отвечать-то?
Бесполезно все это было, но выдать Салазкина Кинтель не мог. Пусть хоть в тюрьму везут!
— Даня Рафалов! Тебя спрашивают: откуда у тебя эта книга? — с расстановкой произнесла Зинаида Тихоновна.