— Да мало ли откуда! — Злые слезы закипели в Кинтеле. Но пока глубоко внутри. Он ощетиненно глянул в блестящие стекляшки следователя («Как у Берии!»). — Что вы меня допрашиваете?! Краденая она, что ли?! Вы меня вором считаете?! Сами залезли в чужой портфель, а теперь…
— Каждый учитель вправе посмотреть, нет ли в портфеле ученика посторонних предметов, — назидательно сообщила Зинаида Тихоновна. — Вон, в четырнадцатую школу недавно взрывпакет принесли…
— Это не взрывпакет! Что, нельзя в школу с книгой прийти?
— Это посторонняя книга, — сказала Диана. — Посторонние книги приносить незачем.
— Я и не приносил. Это мне принесли почитать…
— Кто? — увесисто сказал следователь Глебов.
— Не все ли равно… Почему я обязан говорить?!
— Потому что тебя спрашивает представитель следствия! — взвилась Диана.
— И все по закону, — ровным голосом разъяснил Глебов. — Тебя допрашивают в присутствии педагогов как несовершеннолетнего. Задают четкие, конкретные вопросы. А ты юлишь…
— Сначала скажите, в чем я виноват… — Слезы подло подошли к верхней черте.
— Книга очень ценная! — спокойно (видимо, подражая следователю) разъяснила Диана. — Раритет. То есть музейная редкость. И мы вправе знать, как она оказалась в школе…
— Мы отвечаем за все, что происходит в стенах школы, — вмешалась Зинаида Тихоновна. — Поэтому и хотим выяснить: кто тебе эту книгу дал? Неужели так трудно ответить?
Кинтель хрипло сказал:
— Чья книга, тот и дал…
— Не ври! — Диана хлопнула по столу. — На книге печать: «Библиотека профессора А.ЭМ. Денисова»! Профессор тебе ее дал? Денисов А.ЭМ.?
«Ну вот и все», — понял Кинтель. Но огрызнулся — из-за одного уже упрямства:
— Там еще написано: «Книга корабельного мастера Василiя Алексеева… сына Селянинова…»
— Видите, как он крутит нам мозги! — торжествующе заявила Диана. — Корабельный мастер тут, голубчик, ни при чем, царство ему небесное. Книга эта — профессора. И я уже звонила в университет, чтобы выяснить, откуда она у тебя. К сожалению, на кафедре сказали, что Александр Михайлович ушел и будет лишь через час.
— Неправда! Он в колхозе! — вырвалось у Кинтеля.
— Нет, правда! А вот ты лжешь и крутишься!
«Врет? Или в самом деле звонила? Значит, Салазкин придумал, что отец на картошке? Или…»
— Постойте, постойте, Диана Осиповна! — Зинаида Тихоновна, кажется, обрадовалась. — Ведь у нас учится сын профессора Денисова, я вспомнила! В этом году поступил, в пятый "Б"!.. Даня, это он дал тебе книгу?
Это была уже развязка, никуда не денешься. Но Кинтель молчал. Во-первых, в горле застряла шероховатая пробка, а во-вторых… нет, не будет такого, чтобы он, Кинтель, выдал Салазкина своим собственным языком.