Платон с аккордеоном на плече легко отыскал Лесную улицу и на Лесной улице нужный ему дом. Это оказалась самая обыкновенная бревенчатая изба. Окна в ней светились.
Платон постучал.
Однако же никто не отозвался.
Платон постучал еще раз и с тем же успехом.
Тогда Платон толкнул входную дверь. Дверь поддалась -- заскрипела и отворилась. Платон миновал темные сени и постучал в комнату. Опять никто не ответил.
Тогда Платон распахнул и эту дверь и очутился в комнате. Здесь тоже никого не было. Но из-под абажура ярко желтела лампа. Бросался в глаза стол, накрытый белой крахмаль-ной скатертью, и на нем множество тарелок с самыми разными кушаньями. Стол был накрыт на двоих.
Платон поставил в угол футляр с аккордеоном, вернулся к столу, по-хозяйски пододвинул себе стул, позабыв скинуть ватник, сел и не мешкая принялся за еду.
В разгар пиршества в комнате с молочным бидоном в руках появилась... Вера.
Платон поперхнулся пирожком и начал да виться. Вера поставила бидон, подошла к Платону и принялась стучать по его спине. На глазах у Платона выступили слезы. Неизвестно отчего -- то ли оттого, что увидел Веру, то ли оттого, что злосчастный пирожок попал не в то горло.
Наконец Платон откашлялся, обалдело и счастливо поглядел на Веру и... взял следующий пирожок.
Вера также счастливо засмеялась, достала из-под подушки кастрюлю с куриным бульоном, перелила в тарелку и пододвинула тарелку Платону. Платон, причмокивая, хлебал бульон, не сводя с Веры влюбленных глаз. Вера полезла под другую подушку, извлекла оттуда еще одну кастрюлю и переложила в следующую тарелку котлеты с вареной картошкой. Картошку Вера полила сметаной, положила соленый огурчик. Потом открыла баночку с хреном.
Платон, расправившись с супом, накинулся на второе.
При виде того, как мощно наворачивает Платон, у Веры на глазах блеснули слезы. Неизвестно отчего -- то ли от радости встречи, то ли оттого, что Платон некормленый.
Вера подняла бидон, налила в стакан молока и подала Платону... Наступила очередь яблочного пирога. Официантка еле успевала обслуживать прожорливого клиента.
Платон взялся за пирог с такой энергией, словно до этого еще ничего не ел. Платон уплетал за обе щеки и пялил глаза на Веру с немым обожанием. Неизвестно отчего -- то ли он любил Веру, то ли яблочный пирог.
Вера смотрела на Платона с нежностью, жалостью, любовью, состраданием, восхищением и испугом. Так как боялась, что наготовленной еды не хватит.
- А пирог-то подгорел! -- озорно сверкнул глазами Платон.
- Я думала, ты тут разучился разговаривать! -- улыбнулась Вера. -- Что ж до сих пор-то молчал?