— ..так ты и замуж выходишь первой, да еще за короля! — закончила Эльза.
— Можешь еще добавить, что она самая красивая из нас, — заметила Теона, — уж это-то — сущая правда.
— Если бы вы только знали, как бы мне хотелось, чтобы ничего этого не было, — не выдержала Зошина в конце концов, в сотый раз выслушав причитания Эльзы.
— Ошибка в том, — вмешалась опять Каталин, — что тебя выдают за европейца. Если бы папа догадался остановить свой выбор на мусульманине, например арабе или египтянине, он смог бы сбыть с рук нас всех четверых одновременно!
Эта шутка заставила девочек от души расхохотаться, но обида Эльзы ясно говорила, что этот брак, который и сам по себе пугал Зошину, еще и отдалял ее от собственной семьи.
Однако не в ее силах было что-нибудь изменить. Оставалось только радоваться нарядам и одобрению со стороны родителей.
Эрцгерцогиня проявляла столь необычную приветливость, что Теона не выдержала и отметила:
— Если бы у мамы всегда было такое хорошее настроение, как сейчас, мы могли бы попросить ее устроить для нас танцы или хотя бы пригласить кого-нибудь из друзей на чай.
— Сомневаюсь, что она согласилась бы! — возразила Эльза. — Солнце сияет сейчас только потому, что Зошине предстоит стать королевой.
Действительно, их мать как будто бы была довольна, и Зошину явно удивляло это, поскольку эрцгерцогиня никогда не проявляла никакого честолюбия, когда дело касалось ее дочерей.
Потом ее внезапно, поразила странная мысль. Неужели все дело в том, что замужество дочери означает ее отъезд из дома, а значит, во дворце станет на одну женщину меньше.
Дети редко смотрят на своих родителей как на обычных людей.
И Зошина только в последний год стала воспринимать свою мать не только как незыблемый авторитет, но и как женщину, со всеми чувствами, присущими слабому полу.
Лишь совсем недавно к ней пришло острое и осознанное понимание того, как ревниво мать любит ее отца, как собственнически оберегает эту свою любовь.
Герцог со своей стороны, как казалось Зошине, никогда не выказывал особой привязанности к жене, хотя и был предельно учтив на людях и считался с ее мнением в семейном кругу.
Теперь Зошина ясно понимала, что союз ее родителей — яркий пример брака, заключенного исходя из государственных интересов.
Но в глазах матери за почти ледяной холодностью Зошина научилась видеть несчастную женскую судьбу.
Оглядываясь назад, девушка вспоминала, что на дворцовых приемах, которые им позволяли наблюдать с балкона тронного зала или с галереи бального зала, ее отец, стоило завершиться официальной части приема, всегда выделял самую привлекательную женщину и танцевал с ней или беседовал в продолжение всего остального вечера.