Каменная статуэтка Кришны радостно танцевала на округлом пьедестале, но Ориссе казалось, что Бог дразнил ее, напоминая о счастье и любви, которых она никогда не познает.
В этом укромном уголке всегда было удивительно спокойно, поэтому она и приходила сюда за утешением.
Тишину нарушало лишь пение птиц, жужжание пчел и порхание над цветущим кустарником пестрых, яркокрылых бабочек.
Где-то вдалеке чей-то голос пел о любви. Мелодия песни звучала красиво, но разобрать слова Орисса не могла. Возможно, это была молитва Кришне, как и многие любовные песни.
— Вам письмо, леди Орисса, — раздался чей-то голос.
Орисса оглянулась и увидела капитана Радхи, одного из индийских офицеров полковника Лоуренса. Она так задумалась, что не заметила, как он подошел.
— Оно от вашего дяди, полковника Гобарта. Пришло с сегодняшней почтой.
— Благодарю вас, — ответила Орисса. И вдруг с ее губ сорвалось:
— Есть ли известия о… майоре Мередите? Казалось, индиец пребывал в замешательстве. Это был красивый молодой человек с карими
выразительными глазами, и относился он к Ориссе с искренним восхищением.
— Из Пешавара дошли слухи, — неуверенно проговорил капитан, — что он погиб.
Орисса словно окаменела.
В первое мгновение она ничего не почувствовала, даже боли. Как будто весь мир объяла могильная тишина.
— Но полной уверенности нет, есть лишь вздорные слухи, — торопливо добавил капитан Радхи. — Поверьте, майор непременно объявится, когда мы меньше, всего этого ожидаем. Он всегда объявляется неожиданно!
И он ушел, не сказав больше ни слова.
Орисса опустилась на скамью и положила подле себя нераспечатанное письмо. Когда она взглянула на Кришну, ее глаза наполнились слезами.
Все кончено.
Произошло как раз то, чего она всегда боялась. Именно поэтому ночи напролет она проводила без сна, вглядываясь во мрак. Она твердо знала, что без него у нее иссякнет желание жить.
Певец между тем приблизился, и теперь можно было понять слова песни. Орисса перевела их для себя так:
И в жизни иной, после смерти, в грядущем, В жилище Богов, кующих законы, Я вечно останусь твоей, лишь твоей, Дожидаясь, когда ты отыщешь меня и придешь.
Ее измученное сердце рванулось навстречу этой тягучей мелодии.
— О, великий Кришна, — взмолилась она, — помоги мне вновь отыскать его… пусть я найду его… и однажды… отдай мне его сердце… как он взял мое!
Внезапно ей почудилось, что каменный лик танцующего Бога преобразился, стал живым и прекрасным, а из его зениц полилось золотистое сияние. Бог улыбнулся ей, и видение исчезло.
Глаза Ориссы заволокло слезами, которые спустя мгновение заструились по щекам.